Великая кошачья революция

Тем утром впервые за все то время, что они жили в Мурлеане, дождь прекратился и выглянуло солнце. Редкие лучи лизали начищенные доспехи Пушка. Кот щурился, но не опускал забрало: когда еще выдастся возможность понежить нос солнечным теплом. Настроение было лучше некуда, каким и полагается быть у истинного кошквизитора. Беляк, как всегда в это время, пришел на проповедь Клыквемады. Но обычно радостные морды сослуживцев сегодня смотрели на него сочувственно и даже с тоской.

– Котяры, вы что, все короначумку подхватили? – снимая шлем, попытался разрядить обстановку Пушок. – Что с вами?

– Не с нами, а с твоей женой, – вздохнул кошквизитор Фредерик. – Ты лучше присядь, Пушок.

Любимец миллиардера насторожился.

– Тут такое дело. Из столицы указ – арестовать и казнить твою Мурку, – не стал ходить вокруг да около приятель. – Читаю дословно: «За возмутительную попытку копировать облик королевы с целью затмить собой монаршую особу признать мадам Пушок изменницей Родины, а также пессимисткой, и немедленно приговорить к смертной казни через хворост и факел»…

Пушок нервно хохотнул:

– Да быть такого не может! Что за чушь? Это точно какая-то ошибка! Королева теперь с Муркой подруги. Они так мило пообщались на балу.

– Ха! Мило. Королева, как увидит кошку красивее себя, никому житья не даст, пока соперницу в могилу не сведет! Пушок, очень внимательно послушай меня. Твою жену уже не спасти. Но этот приказ, скорее всего, никак не скажется на твоей карьере. Подумай о своих котятах. Хотя бы ради них сейчас прими правильное решение. Мне самому в свое время пришлось сдать двух жен (а вторую супругу я даже рад был отправить в топку). Тебе нужно смириться с приказом.

– Даже не подумаю!

– У тебя нет выбора. Отряд убыл к вам домой еще до твоего прихода…

Фредерик еще пытался что-то донести до Пушка, но тот выскочил из Дома радости. Со всех лап он бросился на помощь Мурке. Уже в паре кварталов от их жилища зверек понял, чего ему так сильно не хватает. Кошквизитор забыл свой шлем в резиденции Клыквемады. А он бы сейчас очень пригодился: кота обступила компания пессимистов.

– Ребята, вы в своем уме? – попытался выбраться весельчак. – Нельзя выходить на улицу! Вы можете заразиться короначумкой. А ну пошли все по домам, пока я хворост не достал.

Но эта угроза лишь раззадорила горожан.

– Кошквизитор, у нас мирное шествие!

– Сколько можно сидеть в четырех стенах?

– На всех хвороста не хватит! Апчхи-кхе-кхе…

Вместе с лозунгами из глотки одного пессимиста вырвался очень нехороший кашель. В это время он кричал аккурат в морду Пушку.

Наконец кошквизитору удалось выбраться. «А что, если тот кашляющий кот был болен короначумкой?!» – в голову тут же полезли самые живописные истории о мучительной смерти от черной хвори. Но глава семейства пресек подступающий страх на корню. Главное сейчас – спасти Мурку, а уж протянуть лапы от неизлечимой заразы он всегда успеет. Пушок вдруг резко закашлялся, и все поплыло перед глазами, да и тело разболелось, словно кота изжалил рой ос. Однако зверек и не думал отступать. Он немного отдышался и, шатаясь, продолжил путь.

И вот кот добрался. Еле передвигая лапы, беляк поднялся на второй этаж. Двери квартиры оказались распахнуты. Кругом валялись разбросанные вещи. Из запертого шкафа доносился громкий стук. С трудом преодолев пять метров, глава семейства отпер засов. В ту же секунду с вешалкой наперевес на него бросилась Пушанна.

– Получайте, трусы! – закричала дочка. – Вот вам, позорные шкуры!

– Пушанна, постой! Остановись. Да стой же ты! – прохрипел папа. – Не подходи ко мне. Кажется, у меня короначумка. Прикрой быстро нос и рот большим маминым платком.

Сам кот отошел от дочери как можно дальше.

– Папа, они их забрали! – разрыдалась Пушанна. – Твои коллеги забрали всех!!

– Как всех?

– Мама открыла дверь. Думала, это ты что-то забыл и вернулся. А кошквизиторы с порога объявили ее изменницей Родины и попытались арестовать. Я, естественно, побежала ее выручать. Но Персиваль запер меня в шкафу, сказал: «Ты-то хоть не лезь». А сам ведь полез! Я в щель все видела. Братик уложил двоих, но этих тварей было котов десять. Они скрутили Персиваля и сразу три обвинения предъявили: измена Родине, пессимизм и подозрение на короначумку.

Пушанна больше не могла говорить. Ее грудь то и дело вздрагивала от всхлипов.

– Дорогая, а с Лансекотом что?

– Говорю же, всех забрали, – наконец, смогла успокоиться дочка. – Когда Лансекот увидел, что маму и Персиваля арестовали, он разревелся. Тогда кошквизиторы арестовали его за уныние. Крысы кошачьи…

– Дочка, не плачь. Все будет хорошо. Я всех освобож… – тело Пушка пронзила судорога. Оказывается, самочувствие заболевшего короначумкой ухудшается даже быстрее, чем ему рассказывали. – Сейчас, Пушанна, я только дух переведу и пойду спасать маму с братьями.

– Пап, о чем ты вообще говоришь? Видел бы ты себя. Тебя самого спасать надо. Я сама их освобожу.

Пушок попытался подняться, но лапы предательски онемели. В этот момент глава семейства понял: он уже никого не спасет. Теперь вся надежда только на Пушанну. Отец обреченно кивнул: