Великая кошачья революция

– Так лучше? – взволнованно поинтересовался Томас. Пушок еле заметно кивнул и после недолгих размышлений добавил:

– Ну, я, пожалуй, пойду. Есть у меня одно незаконченное дельце.

Однако попытка встать ничем не увенчалась: беляк не смог даже пошевелиться. Только тогда кот заметил, что все его тело покрыто гипсом.

– У-у-у, сумасшедшая семейка! – сквозь клыки процедил кошквизитор. – Замуровать меня вздумали?!

– Мы вас спасли! – принялся оправдываться сын Тамары. – Точнее, я спас. Мама требовала оставить вас на мостовой. И, если честно, сначала я ее послушался… Но потом я обнаружил в прихожей ваш невероятный агрегат. Это просто фантастика! Я таких сложных аппаратов никогда в жизни не видел. Сколько там механизмов. И ведь ни одного коленчатого вала. Не говоря уже о маховике и осевом регуляторе. Да… извиняюсь, что разобрал ваш агрегат. Но уж больно центробежно выглядела корпусная капсула.

– Эй, умник, давай помедленнее, – оборвал Томаса, достигшего сверхзвуковых скоростей речи, Пушок. – Ты про что вообще говоришь? Про мою старенькую лежанку, что ли?

– Лежанку?! Да это самая совершенная машина, какую только знает мир!

Пушок попытался повернуть голову к стене, но тут же застонал от боли.

– Доктор Маусхэйтер сказал: вам лучше не шевелиться. Это он наложил гипс. Вы себе все лапы и рёбра переломали. Да еще и хвост в придачу. Но вы не расстраивайтесь. Главное, что вы живы!

Пушок закрыл глаза и разрыдался. Это был тупик. Ловушка захлопнулась. Точнее, беляк сам ее захлопнул, бросившись с крыши. Теперь он оказался заперт наедине с болью и пожирающей его заживо тоской. Час за часом, минута за минутой ему предстоит…

– Кхе-кхе, – нетерпеливый кашель отвлек Пушка от самобичевания. Он повернулся к Томасу. Тот сидел на краешке стула и нетерпеливо ерзал.

– Чего тебе? – буркнул беляк.

– Ответов! – сдавленным голосом выпалил Томас.

– Каких еще ответов?

– Ну как? – глаза молодого кота фанатично заблестели. – Откуда у вас этот диковинный агрегат? Что за мастера смогли создать ТАКОЕ?

– Отстань, надоедливая морда. Ответов он хочет! А я всего лишь хотел присоединиться к своей семье. Но из-за тебя я вынужден торчать на этой чертовой кровати!

– А я-то тут при чем? – опешил Томас. – Скажите, где живет ваша семья, и я приведу их.

– Идиот! Они мертвы…

– Стойте. Но как же тогда вы хотели встретиться с ними? – молодой кот осекся и опустил глаза. – Так вы не поскользнулись на крыше. Вы специально прыгнули вниз…

Томас неловко встал со стула и побрел к выходу. У порога он остановился и тихо спросил:

– А зачем вы приходили к моей маме? Что вы хотели узнать?

Повисла пауза. Пушок долго думал, стоит ли отвечать своему ненужному спасителю. Наконец, заговорил.

– Со мной происходят очень странные вещи. Причем уже очень давно. Я могу заснуть в одном месте, а проснуться совершенно в другом. Но это еще полбеды. Каким-то непостижимым образом я стал перескакивать через целые столетия. Мою семью повели на казнь 19 мая 1235 года, а я вместо того, чтобы их спасти, потерял сознание и очнулся уже в 1835-м. Вот я и хотел узнать у твоей матери, которой якобы известны все ответы, что со мной происходит? Ну, и чтобы ты уж окончательно от меня отстал… Кто сделал лежанку, не имею ни малейшего представления. Мне ее давным-давно подарил хозяин.

– Тот самый?!

– Ну, я про существо, которое сидит у себя в пентхаусе.

– Все понятно. Придется снова вызывать доктора Маусхэйтера. Удар о мостовую оказался сильнее, чем он предполагал, – вздохнул Томас и скрылся в дверном проеме.

Однако никакой Маусхэйтер в скором времени не появился. Зато, когда за окном уже порядком стемнело, в комнату снова влетел наследник потомственной ведуньи. Видок у него был еще более взъерошенный, чем утром.

– Я все понял, – радостно сообщил молодой кот. – Вы вовсе не сумасшедший!

– А я все больше склоняюсь к мысли, что ты – идиот, – презрительно фыркнул Пушок.

– Вы не поняли! Я все понял, – захлебываясь от восторга, повторил Томас. – Я уже собрался бежать за доктором, но опять не смог пройти мимо вашего прекрасного агрегата. В общем, я пару раз собрал и разобрал его. Вы даже не представляете, какие там сложные механизмы. Прежде мне никогда не встречались столь безупречные детали. А клапаны и поршни! Я так и не понял, из какого металла они отлиты… Ой, простите. Я, кажется, увлекся. По-моему, я знаю, что с вами происходит. Так что можете больше не сердиться на мою маму. Пусть не от нее, но в этом доме вы получите ответы!

– Так может, ты перестанешь уже трещать и сообщишь, наконец, что ты там понял?

– Ни в коем случае! Моя гипотеза слишком смелая, чтобы сообщать вам ее, предварительно не удостоверившись на сто процентов.

– Ты шутишь, да?

– Опять же ни в коем случае! Чтобы окончательно во всем убедиться, мне нужно провести один эксперимент.

– И сколько он займет времени?

– Не сердитесь, но неделю.

– Тогда на кой черт ты разбудил меня?

– Мне очень хотелось с вами поделиться.

– И все-таки ты издеваешься!

– Подождите, есть еще кое-что, – поспешил добавить Томас. – Пока я буду проверять свою теорию, я не смогу заботиться о вас…