Великая кошачья революция

Увы, имя «кровожадного изобретателя» в прессе больше не встречалось, поэтому Пушку приходилось читать обо всем на свете. Например, о новом вкладе банка Кэтглии «Для праправнуков». Компактный текст в разделе объявлений гласил: «У вас нет денег даже на себя, не говоря уже о том, чтобы оставить хоть что-то своим котятам? Не отчаивайтесь! Смахните заводскую сажу и мануфактурную пыль с лап и поройтесь у себя в карманах. Там наверняка завалялся последний пенни. Знаем, о чем вы думаете. Мол, приберегу-ка я его на черный день. Но черный день на то и черный, чтобы подойти к нему без гроша в кармане. А этот последний, согретый грязной подушечкой пенни лучше отнесите в банк Кэтглии, оформите вклад „Для праправнуков“, и всего через сто лет ваши потомки будут купаться в процентах от самого лучшего прапрадедушки!» В другом номере Пушку приглянулась заметка про всплеск рабочего движения. Коты протестовали против незаконного урезания когтей (по мнению промышленников, длинный маникюр злостно портил готовую продукцию на текстильных мануфактурах), требовали перерыва на умывание и настаивали на сокращении рабочего дня до 23 часов 55 минут.

Так, за изучением газет, незаметно для него самого и прошел остаток недели. Поэтому когда однажды утром в комнату ворвался как всегда слишком взъерошенный и чересчур торопливый Томас Флаффи, Пушок первым делом на автомате осведомился, где же свежая пресса.

– Тьфу ты! – тут же в сердцах фыркнул бывший глава семейства. – Совсем я с твоей матерью из ума выжил. Надеюсь, ты все выяснил?

– Да-да-да, – затараторил Флаффи. – Еще раз хочу обрадовать: вы никакой не сумасшедший.

– А как насчет чего-то более конкретного?

– Сейчас-сейчас-сейчас, – еще больше засуетился изобретатель. – В ходе изучения вашего агрегата…

– Ты что, по бумажке читаешь?

Нос кота зарделся.

– Я хотел сделать свое объяснение эмоционально насыщенным. Но если бы что-то забыл, то эффект бы смазался… А вы против, чтобы я читал по бумажке?

– Давай переходи к сути уже. А то «Кэтглийский вестник» напишет еще об одной кровавой бойне!

– Так вот, в ходе изучения агрегата я выдвинул гипотезу, что ваша так называемая лежанка на самом деле никакая не лежанка, а самая настоящая капсула для вырабатывания сверхнизких температур. Таким образом… Извините, потерял второй листочек. А, вот же он! Таким образом, я предположил, что, когда вы закрывались в лежанке, некие внешние факторы приводили капсулу в активную фазу, и она замораживала вас на годы, а то и на века. Понимаете?

– Ты мне давай про провалы в памяти лучше объясни!

– Я про это и толкую! Не было никаких провалов! На самом деле вы ничего не забывали! Просто вы замерзали в своей лежанке, причем замерзали на очень длительное время, а лежанка тем временем жила своей жизнью – будучи физическим телом, не закрепленным за одной точкой пространства, она путешествовала по миру со скоростью, заданной ей другими физическими телами. А затем, когда активная фаза капсулы завершалась, вы приходили в себя. Но, соответственно, уже в других географических и временных координатах. Так вы и потеряли свою семью. Они остались в одной точке пространственно-временного континуума, а вы зачем-то залезли в свою лежанку и на целые века выпали из процесса общей жизнедеятельности.

– Чушь какая-то!

– Вот поэтому я и не стал вам всего этого рассказывать, полагаясь лишь на гипотезы. Чтобы доказать состоятельность своего предположения, я провел научный эксперимент. Досконально изучив весь механизм действия вашего агрегата, я испробовал его на себе: поместил свое тело на неделю в лежанку…

– Та-а-а-а-а-ак! То есть ты, морда, хочешь сказать, что всю неделю просто дрых?!

– Нет же! По моей просьбе мама активизировала таймер, и я на семь дней выпал из мировой истории. Попросту говоря, замерз. В точности как вы… Вы рады?

– Чему?

– Ну как?! Вы наконец выяснили, что с вами происходило. Теперь сможете сбросить груз неизвестности с плеч и начать новую жизнь.

– Ты видишь хотя бы тень радости на моей морде?

– Не-е-е-ет.

– Вот и не задавай глупых вопросов!

– А можно последний? И он совсем не глупый, а очень серьезный. Не могли бы вы подарить мне свою лежанку?

Изобретатель навострил уши и посмотрел на беляка полными надежды глазами.

– Понимаете, ваша лежанка – она… Она… Она работает! А у меня еще ничего никогда не работало. Благодаря ей я смогу понять, что же не так в моих устройствах. Я увижу, где нужно подкрутить и где постучать. По-моему, я даже смогу создать двухтактный двигатель внутреннего сгорания! Поймите, ваша лежанка – это настоящий рычаг прогресса, который так долго искали изобретатели! Подарите ее мне. Ну пожа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-алуйста.

– Да на кой она мне нужна? Конечно, забирай.

– Правда? – от радости Флаффи готов был расцеловать прикованного к кровати гостя.

– Конечно! Но при одном условии, – Пушок пристально посмотрел на молодого кота.

– Все что угодно, – с готовностью закивал Томас.

– Прекрасно! Убей меня.

Флаффи в ужасе вскрикнул и юркнул за дверь.

4