Великая кошачья революция

Дальше юный ученый взялся за искусственное освещение ночных улиц. И хотя никакой практической ценности у этой затеи не было, ведь мы – коты – прекрасно видим в темноте, лорд-мэр Ливермура отчего-то живо откликнулся на просьбу Флаффи оказать финансовую поддержку. Сам глава утверждает, что его заворожила сама идея о том, что ночью в городе будут гореть сотни маленьких солнц. Однако по нашим данным, таким образом градоначальник решил отмыть некоторые суммы, полученные муниципалитетом не совсем законным путем. Как бы там ни было, изобретатель получил в свое распоряжение искомые фунты кэтлингов, на которые смог выплавить стеклянные лампы с металлическими спиралями внутри. Воплощение бессмысленного проекта Томас начал со своей родной Фишинг-стрит. Как рассказал „Кэтглийскому вестнику“ один из немногочисленных приятелей Томаса Флаффи, изобретатель планировал следующее: во время грозы молния угодит в шпиль, оттуда статическое электричество через железные нити попадет в лампы, металлические спирали нагреются, отчего в них и возникнет свет. Однако шутки с природой до добра не доводят. Эксперимент вышел из-под контроля, и все лампы взорвались.

И вот тут мы, наконец, подбираемся к кровавой развязке нашей истории. На следующее утро по Фишинг-стрит шел ни в чем не повинный бездомный Фли Гибли. Кот был настолько пьян, что не заметил битого стекла на тротуаре. Как и полагается нищему, он шел без башмаков. И, о ужас… он поцарапал подушечку левой задней лапы. Сами мы не видели, но можем предполагать, что кровь хлестала по всей улице. Разумеется, Фли Гибли потерял сознание. И хотя некоторые свидетели склонны утверждать, что бездомный рухнул от количества выпитой валерьянки, мы-то с вами знаем, что виной падения стал болевой шок от полученной рваной раны!

У нашего дорогого читателя может возникнуть вопрос, отчего же в заголовке указан самый центр Ливермура, если происшествие случилось в самом хвосте Хвост-Энда? Отвечаем: спустя сутки пострадавшего Гибли видели у здания городской администрации. Там он в очередной раз потерял сознание от болевого шока (хотя рядом с ним и нашли пустую бутылку из-под валерьянки). То есть вопиющий по своей кровавости случай имеет самое непосредственное отношение к центру нашего прекрасного города.

Так в одночасье благодаря Томасу Флаффи изобретатели превратились из вызывающих улыбку тихих сумасшедших в крайне опасных асоциальных типов, которые способны своими безумными экспериментами причинить существенный вред здоровью невинных котов. Самое вопиющее, что, несмотря на всю однозначность данного случая, Котланд-ярд не планирует арестовывать Томаса Флаффи, поэтому призываем вас быть крайне осторожными на улицах Ливермура. Мы будем следить за развитием событий!»

Пушок замолчал и сочувственно посмотрел на Великую Тамару. Он уже представил, какой будет реакция на услышанное. Но Элизакэт Флаффи и не думала сыпать проклятиями.

– Про моего мальчика написали в самом «Кэтглийском вестнике»! – расплылась кошка в счастливой улыбке. – Ох, как приятно.

– Э-э-э. А вы вообще слышали, что именно я вам прочитал?

– Конечно! Что мой котенок самый талантливый во всем Ливермуре.

– То есть про кровавую бойню вас не смутило?

– Вот обязательно нужно испортить мне настроение, да?!

– Ни в коем случае. Давайте я вам лучше еще почитаю…

Пушок понял, как избежать гадательных мероприятий в ожидании изобретателя. Теперь каждый раз, когда ведунья появлялась в его временной обители, беляк, не давая кошке перевести дух, с самым подобострастным видом предлагал свои услуги чтеца. И, поднимая глаза к потолку, задумчиво добавлял:

– Может, там опять написали про вашего котенка?

Для Великой Тамары это был аргумент из аргументов. Она тут же исчезала в дверном проеме и через считаные минуты, кряхтя, возвращалась с новым «Кэтглийским вестником» под мышкой. Кошка добросовестно вставала перед больным и вытягивала вперед лапы с зажатыми в них газетными страницами, чтобы прикованный к постели постоялец без проблем мог рассмотреть мелкие буквы.