Великая надежда

– Я виновата, – пробормотала она, – потому что не вернулась. Зачем я не открыла свой чемодан сама, прежде чем его открыли другие? Зачем заранее не раздала все свои вещи? Я хотела сама открыть свой чемодан, слышите?

– Замолчи наконец, – сказала темнота, – бомбежка все ближе! – Как волки во время отстрела, выли зенитки. И одновременно – мягкий, зловещий, неудержимый рокот падающих бомб. Эллен съежилась, присев на корточки у стены, и уткнулась лицом в колени.

Как это называлось? Надо же отличать то, что тянется вверх, от того, что падает вниз. Но они не обращали на эту разницу никакого внимания. Зерна в темном лоне земли, которые принимали себя за плоды на солнце.

Теперь бомбили еще ближе.

– Тсс! – зашипела темнота.

– Я и так молчала! – огрызнулась Эллен.

– Собственных слов – и то уже не поймешь!

– Я их никогда не понимала!

– Не отвечай, сейчас не время!

– Ох, если это время прошло, – закричала Эллен, – верните его!

– Это еще вопрос! – простонала темнота.

– Да, вопрос, – шепнула Эллен и прижала кулаки к глазам. Кругом все гудело. Гудение сомкнулось над ней, потом разомкнулось и вновь сомкнулось.

– Боже праведный! – крикнула темнота. – Проклятие, почему ты нас задержала? Пресвятые угодники, если так и дальше пойдет, провались ты ко всем чертям!

– Вы себе противоречите, – крикнула Эллен прямо в грохот, – вы все время себе противоречите! Почему вы себе противоречите?

– Они над нами! – Пистолет покатился на пол. Эллен выпрямилась, прыгнула на распотрошенные узлы, и чужая сила отшвырнула ее назад, и в голову ей полетела чужая фуражка. Потом все стихло.

– Воздушная волна, – вздохнула темнота, и немного погодя: – Слава Богу, пронесло!

– Пронесло? – возмутилась Эллен. – Они теперь над другим домом, и это вы называете «пронесло»?

– Иди сюда, малышка, – примирительно сказала темнота самым густым своим голосом.

– Они еще прилетят, – спокойно сказала Эллен, не двинувшись с места.

– Ты за них, что ли? – подозрительно спросили мужчины. Эллен не ответила. Да и что это значит: быть за кого-то?

– Иди сюда, – повторил один.

– Оставь ее, – сказал другой и начал лихорадочно искать спички, – нам надо сматываться, пока не объявили конец тревоги!

– А делить когда?

– Когда будем в безопасности.

– Когда вы будете в безопасности? – рассмеялась Эллен.

И сразу же она почувствовала, как кто-то надвинулся на нее, беззвучно и беспомощно. Она испугалась, на ощупь обогнула угол и побежала большими шагами вверх по коридору, по длинному прямому коридору.

– Стоп! – услыхала Эллен голоса мужчин близко за спиной.

Умоляюще глядел маленький двор над коридором в белесое небо. И прежде чем кто-либо успел это постичь, в воздухе возник рев, вой, дома глубоко и покорно обрушились, словно опустились на колени, дьяволы запели канон, и стены раскололись, открывая обзор.

Эллен и обоих мужчин отшвырнуло назад в коридор, прижало друг к другу; они покатились дальше и остались лежать, оглушенные. На их лица осели ужас и тонкая пыль.

Маленький двор опустошенно глядел в синее небо. По всему его пространству летали черные клочья бумаги. Большая серая фабрика рухнула на колени, и на землю сыпались балки и обломки степы. А там, где стоял склад, тот самый склад, в котором все искали укрытия, зияла непостижимо гигантская воронка.

На ветру летали разноцветные шелковые клочки, лоскутки от легких платьев, какие носят молоденькие девушки, когда проглянет солнце, из земли била ключом вода и окрашивалась в темно-красный цвет. На разбитой трубе лежала кисть руки. Камни, оторвавшись от развалин, катились в пропасть, два ведра, громыхая, обрушились через край воронки. И их громыхание было гулким, как звук фанфар.

Оба грабителя пришли в себя, но лежали неподвижно. Они скрывали друг от друга то, что они целы и невредимы, как явное бесчестие. Тихо! Нам снился дурной сон, но все-таки не будите нас. Потому что день еще намного беспощаднее.

Тут между ними шевельнулась Эллен, перевернулась и начала вертеть головой во все стороны. На мужчин навалился тихий, невнятный стон. В этом стоне слышались укор и огромная настойчивость, он словно хотел что-то сказать. Что он хотел сказать?

Оба мужчины осторожно приподнялись. Они стали откашливаться, им все причиняло боль. Изо рта у них вылетали песок и слизь, но ужас, как осколок, застрял у них в глотках. Ни один из них не отваживался подать голос. Одна Эллен дерзко стонала в тяжелой тьме. Мелкая пыль все еще падала на нее дождем.

Внезапно мужчинам остро понадобилось узнать, что хочет сказать Эллен, и это показалось им важнее всего остального. Они схватили ее за плечи и ощупали ее лицо. Один из них стал шарить в поисках платка и нашарил спички. Трясущимися руками он зажег спичку. Они лежали на раскрытых узлах, и им даже было мягко. Эллен скривила рот. Второй мужчина стал шарить в поисках спичек и нашарил носовой платок. Он поплевал на платок и равномерно размазал грязь по ее лицу.

– Перестань, бабушка, – недовольно сказала Эллен.

– Что она говорит?

– Говорит: «Перестань, бабушка!»

– Что она имеет в виду?

– У меня уши заложены, проклятый песок!

– Просыпайся, детка!