Великая надежда

– Воздух кончается, – сказал младший, – говори тише. – Старший яростно забарабанил по стене рукоятью пистолета. Эллен в ужасе прыгнула туда, где раньше был коридор, и натолкнулась головой на что-то, что не поддалось. Младший подхватил ее. Свеча опрокинулась. Молча они принялись копать дрожащими руками. Обломки безучастно падали, уступая место новым. Из-под ногтей сочилась кровь. Пульс выстукивал тюремную азбуку.

– А вы слушали, как я болтала, – обессиленно прошептала Эллен, – болтала и болтала, как будто от этого что-то зависит.

– Кто теперь знает, от чего это зависит? – возразил младший.

Они перешептывались, как дети, словно их окружала тайна, а не спертый воздух. А старший все барабанил и швырял кирпичи в перекрытие.

– Это бессмысленно, – каменно сказал младший, – мы слишком глубоко внизу.

– А если попробовать с другой стороны?

– Нет, – сказала Эллен, – я знаю этот подвал, он только для вещей. Здесь нет запасного выхода.

– Мы должны принести обет… обет святой Марии! – Старик уронил пистолет и зашатался.

– Молчи, – сказала Эллен, – успокойся, если ты серьезно так думаешь, а не то ты дашь клятву дьяволу!

– Нет, – прошептал старик, – я не могу успокоиться, вот я обещаю, что все верну, торжественно обещаю. Я снова пойду работать на кирпичный завод у реки, как прежде!

– Пить – вот что ты снова начнешь, – возразил парень, – как прежде.

– Нет, – бессмысленно выкрикнул старик, – вы должны мне поверить, послушайте, вы должны мне поверить! Я все верну, почему вы мне не верите! – Его голос надломился.

Тем временем парень нашел лопату. – Вернуть? Кому? Тем, которые остались под складом, как будто для них это еще имеет значение? Как ты себе это представляешь?

– Мне плохо, – сказала Эллен.

Старик лежал на полу и ожесточенно пытался выбить из стены кирпич. У молодого лопата наткнулась на огромный камень, и теперь он все бил по этому камню. Звук был гулкий, надтреснутый.

– Нам нужно подать знак!

– Да, – удрученно шепнула Эллен.

– Не терять головы, – сказал парень. – Что бы теперь на нашем месте стали делать разумные люди?

– Выть, – сказала Эллен.

– Нам нужно откатить этот камень!

– За ним другой такой же, – захихикал старик.

– Могильный камень, – пробормотала Эллен, – а наутро он исчез, это сделал ангел.

– Этого ты долго будешь ждать, – возразил парень.

– Нам следовало начать раньше, – сказала Эллен.

– Нас ведь оглушили! – крикнул парень.

Эллен не ответила.

– Помогай мне! – потребовал он. Внезапно ему показалось, что ее лицо – словно окошко, за которым смеркается. Ему стало еще страшнее.

– Холодно, – сказала Эллен, – до чего мне здесь холодно!

– Ты тратишь слишком много воздуха! – старик сзади прыгнул на Эллен и схватил ее за горло. – Надо тебе заткнуть глотку! – Эллен отбивалась, но он был намного сильнее. Парень попытался оторвать его от девочки, а когда ему это не удалось, стукнул его лопатой по голове и при этом задел Эллен. Новых звуков ниоткуда не было слышно. Старик покатился на узлы, вскочил, снова бросился на Эллен. Его глаза сверкали.

– Ты, – злобно захихикал парень, – никакой ты не сумасшедший! Ты только притворяешься, потому что так оно проще, но если ты опять начнешь, я тебя стукну как следует!

– Я все хочу вернуть, – простонал старик и стал рыться в развязанном узле.

– Тебе бы самому вернуться! – крикнул парень.

Одним прыжком Эллен очутилась между ними:

– Перестаньте! Не ссорьтесь.

– Тихо ты, дурак!

Теперь слышно было совершенно отчетливо. Они услышали это, как слышат шаги этажом выше, и не смели поднять головы. Изумленные, стояли они среди собственных колеблющихся теней.

– Многие видят белых мышей, – прошелестел парень, – белых мышей, пальмы на берегу…

– Погодите! – отчаянно закричала Эллен, – оно уходит, оно опять уходит! Нам надо что-то сделать, чтобы оно опять не ушло! Поднимите меня, поднимите наверх, я буду биться головой в перекрытие, пожалуйста, поднимите меня!

– Спокойно, – сказал парень.

Старик осел на пол.

– Оно уходит, оно опять уходит!

– Оно вернется, придет сюда! – Парень взял лопату и как сумасшедший застучал по камню. Как только он устал, Эллен заняла его место. Старик кричал громко и протяжно, как свистит паровоз в ночи.

Когда они выбились из сил и притихли, топот над ними был почти осязаем, казалось, он грохочет у них над самыми головами и вот-вот обрушится на них. Внезапно на них напал страх перед освободителями.

– Они найдут разрезанные чемоданы, – сказал парень, – если они еще раньше не провалятся и не убьют нас из самых лучших побуждений!

Теперь стук слышался со всех сторон. И в то же время отчетливо слышалась определенная последовательность, ритм, намерение подать знак. Пыль и мелкий мусор быстро и самозабвенно заскользили вдоль стены: берите с нас пример, не принимайте себя настолько всерьез, забудьтесь!

Нам слишком много надо забыть!

Слишком, слишком много – это все равно слишком мало, поэтому сохраняйте спокойствие.

Неудачное движение там, наверху, – и все полетит на нас!

Если вы все это знаете, тогда зачем вы хватались за все подряд, пока вы были этажом выше?

Неловко вытащите какую-нибудь балку, и все рухнет!