Великая охота

И до той дошло вдруг, что в зале стало больше Айз Седай. Амерлин, в своем полосатом палантине, стояла тут, по обе стороны от нее выстроились сестры в шалях цветов всех Айя, и все смотрели на Найнив. Припомнив наставления Шириам, Найнив неверной походкой прошла вперед и встала на колени перед Амерлин. Последний кубок держала она, и она медленно наклонила чашу над головой Найнив:

– Ты омыта от той, что была Найнив ал’Мира из Эмондова Луга. Ты омыта от всех уз, что связывали тебя с миром. Ты явилась к нам омытая, чистая сердцем и душой. Отныне ты – Найнив ал’Мира, принятая в Белую Башню. – Передав чашу одной из сестер, Амерлин подняла Найнив на ноги. – Отныне судьба твоя – быть с нами.

В глазах Амерлин будто таилось темное свечение. Дрожь, охватившая Найнив, не имела ничего общего с тем, что она была нагой и мокрой.

Глава 24 Новые друзья и старые враги

Эгвейн шла за принятой по коридорам Белой Башни. Стены, такие же белые, как и сама башня, были увешаны гобеленами и картинами; полы выложены узорчатыми плитками. Белое платье принятой почти не отличалось от одежды Эгвейн, не считая семи узких цветных полос на манжетах и по подолу. Эгвейн хмурилась, глядя на это платье. Со вчерашнего дня Найнив носит платье принятой и, похоже, никакой радости от этого не испытывает, как не радуется и отмечающему ее ступень золотому кольцу – змею, глотающему собственный хвост. В те немногие минуты, когда Эгвейн удавалось повидаться с Мудрой, глаза Найнив были будто подернуты тенью, как будто она увидела такое, чего всей душой желала бы не видеть никогда.

– Сюда, – указывая на дверь, коротко обронила принятая. Звали ее Педра, и она была невысокой сухощавой женщиной, немногим старше Найнив и с всегдашней живостью в голосе. – Это время тебе отпущено потому, что сегодня твой первый день, но я буду ждать тебя в судомойне, когда гонг ударит Разгар, и ни мигом позже.

Эгвейн присела в реверансе, затем показала язык удаляющейся спине принятой. Лишь накануне вечером Шириам наконец-то вписала ее имя в книгу послушниц, но Эгвейн уже успела понять, что Педра ей не нравится. Девушка толкнула дверь и вошла.

Комната оказалась обыкновенной, маленькой, с белыми стенами, и на одной из двух жестких скамей сидела молодая женщина с золотисто-рыжеватыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Пол был голым; послушниц не баловали комнатами с коврами. Эгвейн решила, что девушка примерно того же возраста, что и она сама, но из-за окружающей ее ауры достоинства и самообладания та казалась старше. На ней даже простое скромное платье послушницы выглядело чем-то бо́льшим. Оно было элегантным. Изящным.

– Меня зовут Илэйн, – сказала девушка и склонила голову набок, разглядывая Эгвейн. – А ты – Эгвейн. Из Эмондова Луга, в Двуречье. – Она произнесла это со значением, но сразу же продолжила: – Новую послушницу на несколько дней всегда определяют к той, которая пробыла уже здесь какое-то время, чтобы новенькой помогли разобраться, что к чему. Садись, пожалуйста.

Эгвейн уселась на вторую скамью, напротив Илэйн.

– Я думала, Айз Седай начнут меня учить, раз я наконец стала послушницей. Но Педра разбудила меня за добрых два часа до рассвета и заставила подметать коридоры. Она говорит, что после обеда я должна помочь мыть тарелки.

Илэйн скривилась:

– Ненавижу мыть посуду. Никогда не приходилось… ну, не важно. А обучение еще будет. Каждый день, начиная с сегодняшнего, в этот час, вообще-то говоря, будут занятия. От завтрака до Разгара, потом от обеда до Тройки. Если ты обучаешься быстрее или медленнее, чем прочие, с тобой будут дополнительно заниматься также от ужина до Полноты, но обычно это время отводится для поденной работы. – В голубых глазах Илэйн появилась задумчивость. – Это у тебя с рождения, да? – (Эгвейн кивнула.) – Да, кажется, я это чувствую. У меня тоже с рождения. Не расстраивайся, если не определила. Ты еще научишься чувствовать способность к этому у других женщин. У меня-то есть преимущество – я росла рядом с Айз Седай.

Эгвейн захотелось порасспросить об этом. «Интересно, кто растет рядом с Айз Седай?» Но Илэйн продолжала:

– И не огорчайся, если получаться будет не сразу. Я про Единую Силу. Даже наипростейшая вещь требует какого-то времени. Терпение – добродетель и одновременно качество, которому до́лжно учиться. – Она сморщила носик. – Шириам Седай вечно так говорит и делает все от нее зависящее, чтобы мы это обязательно выучили. Попробуй только бежать, когда она говорит «иди», – и глазом моргнуть не успеешь, как очутишься у нее в кабинете.

– У меня было уже несколько уроков, – сказала Эгвейн, стараясь говорить скромно. Она открыла себя саидар – этот этап теперь давался легче – и почувствовала, как тело пропитывает тепло. Она решила попробовать самое большее, что умела и знала, как делать. Она вытянула руку, и над пальцами возникла сияющая сфера, чистый свет. Сфера дрожала – Эгвейн никак не удавалось удерживать ее устойчивой, – но она была.

Спокойным жестом Илэйн вытянула руку, и шар света появился над ее ладонью. Ее шар тоже мерцал.