Великая охота

– Мне она не нравится, – пробормотала Эгвейн совсем тихо, чтобы Айз Седай ни за что не услышала.

– Если Морейн может с ней работать, – вполголоса сказала Найнив, – то и мы сумеем. Нельзя сказать, что Морейн нравится мне больше Лиандрин, но если они опять затеяли что-то, решив втянуть туда Ранда и остальных… – Она замолчала, подтянула плащ. Тьма не была холодной, но ощущения говорили обратное.

– Что это за Черный ветер? – спросила Мин. После объяснения Илэйн – со слов Элайды и матери – Мин вздохнула. – За многое ответствен Узор. Не знаю, заслуживает ли такого какой-нибудь мужчина.

– Тебя никто не заставлял идти, – напомнила ей Эгвейн. – В любое время ты могла уйти. Никто бы не стал останавливать тебя, реши ты покинуть Башню.

– О, я могла бы потихоньку смыться, – с кривой ухмылкой сказала Мин. – Запросто, как и ты и Илэйн. Узору мало заботы до того, чего хотим мы. Эгвейн, а что, если после того, как ты пройдешь через столько опасностей, Ранд на тебе не женится? Что, если он женится на какой-нибудь женщине, которую ты никогда раньше не видела, или на Илэйн, или на мне? Что тогда?

Илэйн фыркнула:

– Мамочка никогда не одобрит.

Эгвейн помолчала. Ранд может и не успеть ни на ком жениться. А если женится… Она представить себе не могла, чтобы Ранд кого-нибудь обидел. «Нет, даже после того, как он сойдет с ума». Должен быть какой-то способ прекратить это, способ переменить все! Айз Седай столь многое знают, столь многое умеют! «Если они могут остановить это, тогда почему они ничего не сделали?» Был единственный ответ, почему они так не поступили, и вовсе не такого ответа ей хотелось.

Эгвейн постаралась придать голосу беззаботности:

– Не думаю, что я на самом деле выйду за него. Вы же знаете, Айз Седай редко выходят замуж. Но я бы не стала сокрушаться и страдать, если это будешь ты. Или ты, Илэйн. По-моему… – Голос у нее сорвался, и, пряча душившие ее слезы, она закашляла. – По-моему, вряд ли он когда-нибудь женится. Но если так обернется, то желаю всего хорошего той, кто с ним свяжет себя, даже одной из вас. – Ей показалось, что она говорит так, словно уверена в этом. – Он упрямей мула и чересчур упорствует в своих ошибках, но он добрый.

Голос у Эгвейн задрожал, но она сумела обернуть всхлип в смех.

– Как бы ты ни твердила, но тебе совсем не все равно, – сказала Илэйн. – Я думаю, ты одобрила бы куда меньше мамочки. С ним интересно, Эгвейн. Намного интереснее, чем с любым мужчиной, какого я когда-либо встречала, пусть он и пастух. Если ты настолько глупа, что откажешься от него, то вини одну себя, если я решу пойти наперекор и тебе, и мамочке. Что ж, не впервой до женитьбы у принца Андора не будет никакого титула. Но ты-то не будешь такой глупышкой, так что и не прикидывайся! Несомненно, ты выберешь Зеленую Айя и сделаешь Ранда одним из своих Стражей. Те известные мне Зеленые, которые имеют всего-навсего одного Стража, замужем за ними.

Эгвейн заставила себя продолжить разговор, сказав, что если она станет Зеленой, то у нее будет десять Стражей.

Мин, хмурясь, наблюдала за ней, а Найнив задумчиво наблюдала за Мин. Позже, достав из своих седельных сумок более подходящую для путешествия одежду и переодевшись в нее, нового разговора подруги не заводили и молчали. Не так-то легко в таком месте не вешать носа.

Сон приходил к Эгвейн медленно, судорожными толчками, и снились ей кошмары. Ранд в снах не появлялся, но снился мужчина, чьи глаза были пламенем. На этот раз лицо не скрывалось под маской, и оно было ужасно от почти заживших ожогов. Он только смотрел на нее и смеялся, но это было намного страшнее, чем последующие сны – о том, как она навечно потерялась в Путях, о том, как ее преследовал Черный ветер. Она испытала прилив благодарности к Лиандрин, когда та разбудила ее, ткнув в ребра носком сапога. Эгвейн чувствовала себя так, будто вообще глаз не сомкнула.

На следующий день – или что считалось тут за день, с одними фонарями вместо солнца, – Лиандрин гнала отряд еще скорей и остановилась на отдых, лишь когда спутницы ее чуть ли не вываливались из седла. Камень – постель жесткая, но Лиандрин без всякой жалости подняла всех через несколько часов и, едва дождавшись, пока они сядут верхом, отправилась дальше. Скаты и мосты, острова и указатели. Эгвейн перевидала в этой смоляной темноте такое их множество, что давно сбилась со счета. Счет дням или часам она потеряла и подавно. Лиандрин разрешала лишь короткие остановки – перекусить и дать отдохнуть лошадям, и на плечи путникам наваливалась тьма. Кроме Лиандрин, все вяло сидели в седле, точно мешки с зерном. А Айз Седай будто не брали ни усталость, ни мрак. Она оставалась такой же свежей, какой была и в Белой Башне, и такой же холодной. Сверяясь по указателю с пергаментом, она не позволяла никому бросить взгляд на него. А когда Найнив спросила о нем, засунула пергамент в карман, коротко бросив:

– Ты в этом ничего не поймешь.