Великая Охота

— Э-э... нет, Ранд. В прошлый раз они и так много расспрашивали, почему я один в большом мире. Если до них дошли вести из Стеддинга Шангтай... Так что, по-моему, я лучше тут отдохну и почитаю.

Ранд покачал головой. Подчас он забывал, что Лойал, в сущности, убежал из дома, решив посмотреть на мир.

— А ты, Хурин? В Слободе музыка и люди смеются. Готов поспорить, там никто не играет в Даэсс Дей'мар.

— Лично я, Лорд Ранд, далеко не так в этом уверен. Все равно спасибо, что позвали. Но я не пойду. Там слишком много драк — и убийств тоже, да и запах там, в Слободе, если вы понимаете, что я хочу сказать. Нет, навряд ли они решат докучать лорду, конечно; начни они задираться, солдаты быстро с ними разберутся. Но я, если вы не против, посидел бы в общей зале, пропустил кружечку-другую.

— Хурин, тебе незачем просить у меня разрешения что-нибудь делать. Тебе же это известно.

— Как скажете, милорд. — Нюхач изобразил нечто вроде слабого поклона.

Ранд тяжело вздохнул. Если они вскоре не уберутся из Кайриэна, Хурин, того и гляди, начнет раскланиваться и расшаркиваться. А увидев такую сцену, Мэт и Перрин никогда не дадут Ранду об этом забыть.

— Надеюсь, Ингтара ничто не задержит. Если в скором времени он не появится, мы сами доставим Рог в Фал Дара. — Он тронул записку Селин через ткань куртки. — Должны будем доставить... Лойал, я скоро вернусь, и вы сможете посмотреть на город.

— Я предпочел бы не рисковать, — заметил Лойал.

Хурин проводил Ранда вниз по лестнице. Когда они оказались в общей зале, перед Рандом возник Куале, с поклоном протянув поднос. На подносе лежали три сложенных и скрепленных печатями пергамента. Ранд взял их — чего, видимо, и ожидал хозяин гостиницы. Пергамент был превосходного качества, мягкий и гладкий на ощупь. Дорогой.

— Что это такое? — спросил Ранд.

Куале опять поклонился:

— Разумеется, приглашения, милорд. От трех особ из благородных Домов. — Вновь поклонившись, он удалился.

— Кто бы мог прислать мне приглашения? — Ранд вертел их в руках. Никто из сидящих не поднял на него взора, но у него было ощущение, что они в то же время наблюдают за ним. Печати ни о чем не сказали Ранду. Ни на одной не было полумесяца и звезд, которыми была запечатана записка Седин. — Кто бы мог узнать, что я тут?

— К этому моменту, Лорд Ранд, — кто угодно, — тихо произнес Хурин. Похоже, он тоже чувствовал, что за ними наблюдают. — Стражники у ворот не станут держать рот на замке, сразу разболтают о чужеземном лорде, прибывшем в Кайриан. Конюх, хозяин гостиницы... всякий выложит, что знает, там, где, как полагает, ему из такого рассказа будет наибольшая выгода, милорд.

Морщась, Ранд сделал два шага и швырнул приглашения в камин. Пергамент вспыхнул моментально.

— Я не играю в Даэсс Дей'мар, — сказал он громко, чтобы услышали все. Но на него даже Куале не взглянул. — Мне дела нет до вашей Великой Игры. Здесь я просто жду друзей.

Хурин схватил Ранда за руку:

— Прошу, Лорд Ранд, — настойчиво шептал он, — пожалуйста, не делайте больше так.

— Ты что, и в самом деле считаешь, что я получу еще?

— Уверен. Свет, вы напомнили мне один случай, когда Тева совсем обезумел от осы, жужжащей в уши. Тогда он наподдал по ее гнезду. Скорей всего, вы убедили всех в этой зале, что вы замыслили что-то глубоко скрытое. Должно быть, вы участвуете в тайной части Игры, раз вы вообще отрицаете свое участие, — так они решат. В Кайриэне в нее играют все лорды и леди. — Нюхач посмотрел на приглашения, чернеющие и сворачивающиеся в жарком огне, и скривился: — И наверняка у вас появились враги в трех Домах. В Домах не из великих, иначе они не стали бы так спешно действовать, но все-таки из благородных. Милорд, вам надо отвечать на любое приглашение, которое еще получите. Отклоните его, если вам угодно, — но они что-то прочтут в том, чьи приглашения вы отклонили. И в том, чьи примете. Конечно, если вы откажетесь ото всех или примете все...

— Я не стану в этом участвовать, — тихо сказал Ранд. — Как можно скорее мы уезжаем из Кайриэна. — Он сунул в карманы куртки сжатые кулаки и почувствовал смявшуюся записку Селин. Вытащив ее из кармана, он разгладил записку на груди. — Так скоро, как сумеем, — произнес негромко он, пряча ее обратно в карман. — Закажи себе выпить, Хурин.

Кипя от гнева, Ранд широким шагом вышел на улицу, не совсем уверенный, на что сердится больше: на самого себя, на Кайриэн и его Великую Игру, или на Селин за ее исчезновение, или на Морейн. Это она всему виной, она стащила его куртку и подсунула взамен одежку лорда. Даже сейчас, когда он утверждал, что свободен от их влияния, Айз Седай тем не менее умудряются вмешиваться в его жизнь, даже и не будучи рядом с ним.

Ранд прошел через те же ворота, в которые он входил в город, так как другой дороги не знал. Солдат, стоящий перед караулкой, сделал пометку — яркой курткой, как и ростом, Ранд выделялся среди кайриэнцев — и торопливо скрылся в помещении, но Ранд этого не заметил. Его влекли смех и музыка, несущиеся из Слободы.