Читаем Великая Октябрьская катастрофа 1917-1921 полностью

В феврале 1917 года протесты, связанные с отсутствием продовольствия, нарастали, а рабочие и их жены стояли в очередях и требовали хлеба, но хлеба не было. Полиция начала разгонять протестующих, но за пару дней полицейские участки были разгромлены и власти вызвали армейские части, но те отказались участвовать в разгонах, а некоторые примкнули к протестующим. Так началась революция, а точнее, крушение государственной власти. Все обычно фокусируются на беспорядках в Петрограде. На самом деле то, что происходило на улицах Петрограда, не решало судьбу России.

Генерал Алексеев и другие генералы генерального штаба в начале марта заставили Николая подписать отречение от престола. С точки зрения генералов, цель победить в вой не была выше, чем лояльность императору. Николай не справился с задачей, которая на него была возложена, – привести Россию к победе в войне. Императора заставили отречься не революционные массы Петрограда, а генералы, которые надеялись, что будут вести войну лучше. Их целью было не закончить войну и не предоставить думе власть, а выиграть войну. Вот в чем смысл событий конца февраля – начала марта 1917 года. Когда Николай отрекся и вслед за ним отрекся от престола Михаил, его брат, начался распад. Генералы, предавшие своего императора, никакого представления не имели о том, что они натворили, и о том, какой начался разлад великого государства. Они хотели сделать как лучше, победить, но их действия привели к краху российского государства.

Новые центры власти

Тысячи рабочих и солдат, вернувшись в свои полки и на заводы, стали выбирать представителей в Совет рабочих и армейских депутатов по сценарию 1905 года. Первые дни Петроградский совет занимался снабжением, пытался организовать выборы, старался организовать сам себя как политическую силу. Как только было получено известие об отречении царя, Государственная Дума сформировала Временное правительство по сценарию 1848 года в Париже. Никто не знал, что делать дальше. Создалась беспрецедентная ситуация, известная в истории как двоевластие, то есть власть Временного правительства и власть Петроградского совета.

Март и апрель 1917 года можно охарактеризовать как праздник перемен – цветы, весна, новое начало для России, новые надежды, свобода, повсеместные демонстрации. Страна радовалась. Казалось, никто не сожалел, что император отрекся и монархия закончилась. В думе и в Петроградском совете ключевыми стояли три вопроса. Реорганизация государственной власти: будет ли Россия республикой или конституционной монархией? Второй вопрос: какие социальные реформы необходимо провести? И третий вопрос, наверное, самый важный – это вопрос войны и мира. Продолжит ли Россия военные действия или остановит их, и если да, то на каких условиях?

Все политические партии в думе определились со своими политическими приоритетами. Консерваторы были связаны с так называемыми «Октябристами» – партией, названной в честь октября 1905 года, когда была создана дума. Она воспринимались, как партия старого порядка, и подвергалась остракизму. Эти люди хотели сохранить монархию, но без Николая, чтобы вести войну более энергично, и, если возможно, остановить разворачивающуюся революцию. Являясь частью аристократии, они были согласны с теми, кто вынудил Николая отречься от престола для достижения этих целей.

Наиболее влиятельной силой в думе стали кадеты, то есть партия конституционных демократов, которая считала себя Партией народной свободы. Задачей Временного правительства они считали созыв Учредительного собрания и продолжение войны до победы.

В Петроградском совете первую скрипку играли социал-демократы, меньшевики, и социалисты-революционеры, или эсеры. И те, и другие сразу же определились по фракциям – в зависимости от занимаемой ими позиции по важнейшим политическим вопросам. Так как вопрос войны и мира был первоочередным, фракции возникли именно по этому вопросу. Почти никто среди меньшевиков и эсеров не поддерживал продолжение войны до победного конца. Но многие считали, что новая демократическая Россия должна обороняться, если немцы продолжат войну. Сторонников таких взглядов окрестили «оборонцами», или «революционными оборонцами»[5]. Тех, кто видел первоочередную задачу в активной борьбе за немедленное заключение всеобщего мира без аннексий и контрибуций, называли интернационалистами. Лидерами Петроградского совета и партии меньшевиков стали Революционные оборонцы, такие как Ираклий Церетели, Федор Дан, председатель Петроградского совета Николай Чхеидзе и многие другие. Юлий Мартов возглавлял левое крыло меньшевиков, интернационалистов.

Среди эсеров политические фракции приблизительно походили на меньшевиков, с той лишь разницей, что среди них правое крыло защищало ведение войны до победы, а левое крыло было настроено более радикально, чем интернационалисты Мартова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Признания египтолога. Утраченные библиотеки, исчезнувшие лабиринты и неожиданная правда под сводами пирамид в Саккаре
Признания египтолога. Утраченные библиотеки, исчезнувшие лабиринты и неожиданная правда под сводами пирамид в Саккаре

Знаменитый исследователь древних цивилизаций и самый известный в мире идеолог теории палеоконтакта, чьи книги переведены на 28 языков, рассказывает историю своего друга, египтолога Аделя, который оказался запертым на несколько дней в подземных помещениях ступенчатой пирамиды в Саккаре. Юноша пытался найти выход из-под земли, бродил по коридорам и камерам и видел «невозможные» вещи, о которых не знают даже профессиональные археологи, ведь история Египта, по словам Аделя, имеет две стороны: официальную и строго засекреченную, скрываемую от широкой общественности. Книга приоткрывает завесу над теми тайнами, с которыми Адель столкнулся в подземном лабиринте. Так, например, есть все основания полагать, что Великая пирамида Гизы была не чем иным, как гигантской библиотекой, созданной для людей будущего. Кто же на протяжении тысячелетий уничтожал хранившиеся в ней знания, ведь речь идет о миллионах книг? Фон Дэникен утверждает, что, будь у нас в распоряжении хотя бы одна тысячная из написанного людьми в древности, мы бы полностью изменили свое представление о прошлом человечества.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Эрих фон Дэникен

Исторические приключения / Научно-популярная литература / Образование и наука
Мозг: прошлое и будущее. Что делает нас теми, кто мы есть
Мозг: прошлое и будущее. Что делает нас теми, кто мы есть

Wall Street Journal назвал эту книгу одной из пяти научных работ, обязательных к прочтению. Ученые, преподаватели, исследователи и читатели говорят о ней как о революционной, переворачивающей представления о мозге. В нашей культуре принято относиться к мозгу как к главному органу, который формирует нашу личность, отвечает за успехи и неудачи, за все, что мы делаем, и все, что с нами происходит. Мы приравниваем мозг к компьютеру, считая его «главным» в нашей жизни. Нейрофизиолог и биоинженер Алан Джасанов предлагает новый взгляд на роль мозга и рассказывает о том, какие именно факторы окружающей среды и процессы человеческого тела формируют личность и делают нас теми, кто мы есть.

Алан Джасанов

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука