Великая разруха Московского государства (1598-1612 гг.)

Русскіе воеводы предвидли, что для поляковъ дни сочтены, что не сегодня, такъ завтра голодъ принудитъ ихъ къ сдач, а потому и не спшили приступомъ. Въ половин сентября князь Пожарскій послалъ даже въ Кремль грамоту «полковникамъ и всему рыцарству, нмцамъ, черкасамъ и гайдукамъ, которые сидятъ въ Кремл», и въ этой грамот убждалъ ихъ прекратить напрасную распрю, указывая на безполезность ихъ дальнйшихъ усилій и на безнадежность ихъ положенія. «Сберегите ваши головы и животы въ цлости — заканчиваетъ Пожарскій свое посланіе, — присылайте къ намъ не мшкая, а я возьму на свою душу и у всхъ ратныхъ людей за васъ упрошу: которые изъ васъ захотятъ въ свою землю, тхъ отпустимъ безъ всякой зацпки, а которые захотятъ служить московскому государю, тхъ пожалуемъ по достоинству». На эту грамоту поляки отвчали грубо и гордо, а между тмъ нужда у нихъ дошла до того, что они должны были питаться падалью и даже человческимъ мясомъ; по свидтельству современниковъ, одинъ гайдукъ сълъ своего сына, а другой — товарища. Ротмистръ, которому поручено было судить и наказывать виновныхъ, бжалъ изъ суда, опасаясь, что подсудимые и его растерзаютъ.

Видя, что переговоры не приводятъ ни къ чему, ополченіе двинулось, на приступъ, и казаки взяли, 22 октября 1612 г., Китай-городъ. Но поляки ршились еще держаться, выжидая подмоги, но, чтобы избавить себя отъ лишнихъ людей, требовавшихъ пропитанія, поляки ршили выгнать изъ Кремля всхъ женщинъ, а потому потребовали отъ бояръ высылки ихъ женъ и дочерей изъ Кремля. Зная разношерстный составъ московскаго ополченія и особенно опасаясь казаковъ, бояре, сидвшіе въ Кремл, взмолились къ князю Пожарскому, Минину и другимъ воеводамъ, дабы «приняли ихъ женъ безъ позора». Пожарскій успокоилъ ихъ, а когда, на другой день, несчастныя, беззащитныя женщины были безжалостно выгнаны изъ Кремля, князю Пожарскому стоило большого труда оберечь ихъ отъ корысти и озлобленія казаковъ, собиравшхся ограбить боярынь.

Вскор посл этого событія поляки сдались, вышли изъ Кремля съ условіемъ, чтобы имъ была сохранена жизнь. Король Сигизмундъ, шедшій было на выручку своихъ поляковъ, узнавъ объ освобожденіи Москвы, вернулся обратно. Русскіе вступили въ Кремль, вс ворота котораго были открыты. Впереди шло духовенство съ Діонисіемъ во глав, съ крестами, иконами, съ хоругвями. Въ Успенскомъ собор отслуженъ былъ благодарственный молебенъ.

Ополченіе, очистивъ Москву, должно было заключить свою побду избраніемъ Царя. Что длалось въ столиц въ конц ноября 1612 г., видно изъ сообщенія Философова, что въ Москв были арестованы «за приставы» русскіе люди, которые сидли в осад. То же самое подтверждаетъ и архіепископъ Арсеній елассонскій, говоря, что «враговъ государства и друзей великаго короля . Андронова и Ивана Безобразова подвергли многимъ пыткамъ, чтобы разузнать о царской казн, о сосудахъ и сокровищахъ». При наказаніи друзей короля умерли на пыткахъ трое: великій дьякъ царскаго судилища Тимоей Савиновъ, Степанъ Соловецкій и Баженъ Замочниковъ, присланные королемъ «довреннйшіе казначеи его къ царской казн».

Торговыхъ мужиковъ, худыхъ людей и дтишекъ боярскихъ, служившихъ королю, держали за приставами и пытали до смерти, а великихъ бояръ, виновныхъ въ служб польскому королю, держали подъ домашнимъ арестомъ и «въ думу не припускали», пока земскій совтъ въ городахъ не ршитъ этого вопроса. Въ конц-концовъ, земскіе совты отвтили отрицательно и Мстиславскаго «съ товарищи» выслали изъ Москвы, и государево избраніе произвели безъ него.