Великая сила искусства (СИ)

Лампочка на столе горела, глаза Кристофа Карловича тоже горели, и со своим искренним любопытством он выглядел не слишком дефективным. Виктор Дарьевич даже подумал, что если бы это любопытство в свое время направили в верное русло, мог бы выйти неплохой медицинский работник – а теперь уже поздно, человек потерян. Но, подогреваемый чужим доброжелательным интересом, Виктор Дарьевич и сам увлекся объяснениями, нарисовал одну простенькую схемку, которую Кристоф умудрился озвучить в нескольких фразах в эфир, пару раз порывался встать, но был пойман за полы пиджака и водворен на место.

Прошло минут двадцать, когда Кристоф беззвучно обменялся знаками с Сашей за пультом и произнес:

– Спасибо, Виктор Дарьевич! Дорогие радиослушатели, надеюсь, что вы узнали немного больше о достижениях отечественной медицины. Лично я услышал сегодня много нового для себя и еще раз убедился, что психическое здоровье нации находится в надежных руках. Напоминаю, что гостем в нашей студии сегодня был Виктор Дарьевич Подпокровов, заведующий Когнитивной Частью Медкорпуса, о которой мы столько услышали. На этом я прощаюсь с вами, уважаемые радиослушатели – вас ждет запись живого концерта ансамбля «Афстралийские грифоны». Концерт состоялся месяц назад, музыканты исполнили как старые и полюбившиеся ценителям современной музыки вещи, так и новые композиции. Например, они представили на суд слушателей песню Фрау Гагген «Не зови меня, Александр» в своей оригинальной обработке. Я слышал запись и смею заверить – это нечто потрясающее! С вами был Кристоф и его «Диалоги обо всем», до новых встреч в эфире!

Оттарабанив эту бессмыслицу на одном дыхании, Кристоф уставился на лампочку – та замигала, а потом погасла совсем, как будто под влиянием гипнотического взора из-под очков. Тогда Кристоф шумно выдохнул и растекся по креслу.

– Фух-х, ебическая сила. Спасибо, Виктор Дарьевич, без дураков.

– Музыкальная пауза? – Виктор Дарьевич достал пачку сигарет, которую таскал во внутреннем кармане, скрывая от бдительных взоров гэбни. Курить вдруг захотелось так, что даже отсутствие пепельниц не смущало. Из-за пульта раздался вялый протест, но Кристоф Карлович махнул рукой и стащил у Виктора Дарьевича сигарету из пачки. Без спроса, между прочим. На свет из выдвижного ящика под столешницей явились толстостенная пепельница и зажигалка. Кристоф Карлович с наслаждением затянулся, выпустил губами кольцо дыма и вдруг засмеялся – Виктор Дарьевич уже заметил, что смеялся он иногда некстати.

– Уже не пауза, уже все, Виктор Дарьевич! Кончилось время наше эфирное, а минут через пятнадцать нас и из студии попрут, хоть покурить успеем!

Виктор Дарьевич собирался было ткнуть под нос дефективному наручные часы, чтобы тот не нес ерунды, но часы самым предательским образом сообщали, что час и в самом деле прошел.

– Потерялись во времени? – спросил Кристоф Карлович и снова с удовольствием затянулся. – Какую прелесть вы курите, зашибись… Так вот, это бывает в эфире. Великая сила искусства, знаете ли. Кстати, работать с вами – одно удовольствие. Нет, серьезно, я наслаждался, хотя сейчас меня, кажется, можно выжимать и выносить…

– Это после наслаждений случается, – пробормотал за пультом бледный Саша, но Виктор Дарьевич уже не слушал.

Он поспешно поднялся на ноги, еще раз глубоко затянулся и с сожалением затушил недокуренную сигарету в пепельнице. Такси уже наверняка ждало у входа, а еще предстоял осмотр пациентов, и посещение архива, и просмотр результатов последней ревизии – что-то там не сходилось так, что расхождение не влезало в привычную погрешность. Поэтому Виктор Дарьевич попрощался, торопливо вышел в коридор, и тяжелая дверь за его спиной заглушила Сашино «Я вас провожу!» и «Виктор Дарьевич, подождите, вы…» Кристофа.

***

– Как ваше самочувствие сегодня?

Пациент не ответил. На этот раз он не жался на койке, а стоял у окна, глядя на внутренний двор Медкорпуса, где все начинало зеленеть и расцветать. Спина его выражала всеобъемлющее презрение к Виктору Дарьевичу и его вопросам.

– Ну что, не дождались шпионов из Европ ночью? Не пришли?

Это зацепило – Лавр Сандриевич обернулся через плечо, посверлил Виктора Дарьевича взглядом, шевельнул каменной челюстью.

– Может, и не пришли. А может, поняли, что меня врасплох не застанешь. Я, доктор, сплю вполглаза, с тех пор как понял, что вокруг творится.

«Это мы поправим», – мысленно сделал пометку Виктор Дарьевич.

– А раньше, Лавр Сандриевич, вы сталкивались с этими шпионами? Узнавали их?

– Проверяете? – глаза у пациента были черные, птичьи, хитрые – такие хитрые взгляды не редкость у больных. Больные – народ в принципе изобретательный и труднопредсказуемый. – Хотите понять, кого я раскрыл, а кого нет? Нет уж, доктор, это я при себе оставлю. Но у меня глаз наметанный, я таких с первого взгляда вычисляю. Как вас вычислил, хоть вы и белый халат носите, как настоящий врач, а те были не в халатах.

– В сером? – рискнул Виктор Дарьевич – и промахнулся.