Великая степь

— Товарищи офицеры, информирую: сегодня, в 12.38 по местному времени, произведено плановое отключение аппаратуры технического сооружения номер два, в том числе изделия 13Н7. Отключение прошло успешно.

Про относительно бесшумные пистолеты-винтовки-автоматы с глушителями знают все. Про аналогичные пушки-бомбы-ракеты не слышно. Или нет таковых, или информация до ужаса засекречена.

Оказалось — есть! Есть бесшумные бомбы! Одна из них сейчас ахнула в полном людей кабинете Таманцева. И всех — наповал. Кроме самого генерала, Гамаюна и майора Кремера. Таманцев и Гамаюн — знали, а Кремер не просто знал, но и отсутствовал. Хотя по должности должен был участвовать в совещании обязательно. Странно. Очень странно.

До чего всё-таки люди надеялись на отключение. Даже те, кто говорил: не стоит, не стало бы хуже, ничего не известно и всё опасно, — даже те в глубине души надеялись, что кто-то рано или поздно нажмёт кнопку и разорвёт стиснувшую Девятку тугую петлю кошмара…

Гамаюн цепким взглядом обводил ошарашенные лица. Вроде реакции у всех соответствуют… Именно так и должны реагировать люди, в один момент осознавшие: всё навсегда. Не придётся в уютной московской квартире рассказывать о приключениях в Великой Степи начала железного века. И не доведётся стать Героями России и первыми хрононавтами, и испытать славу почище гагаринской — не придётся. Взамен этого надо будет драться за свою жизнь — весь этой жизни остаток… А того, чем они привыкли драться, с каждым днём будет становится всё меньше…

К главе администрации г-же Мозыревой сие, впрочем, не относится. Её главное оружие — демагогически-демократическая болтовня — всегда при ней. Да вот не в цене как-то здесь и сейчас… Не доросли тут до общечеловеческих ценностей и абстрактного гуманизма. А здешнего, конкретного, гуманизма г-жа не понимает. По-другому у неё мозги устроены. Для неё это не гуманизм — брать второй, третьей, четвёртой женой вдов павших родственников и друзей (и усыновлять детей) — для неё это полигамия, групповуха, разврат. Проще говоря, промискуитет. И когда уходящие от погони степняки перерезают горло раненому, обессилевшему другу, не выдерживающему бешеной скачки — это для неё не гуманизм, избавляющий от позора плена — но жестокость, садизм и варварство…

Карахар посмотрел на побледневшее, с прыгающими губами лицо г-жи Мозыревой и улыбнулся. Улыбка у него была жёсткая.

…Генерал Таманцев выдержал паузу после своего сообщения удивительно точно — все успели осознать и проникнуться, но пока не начали ахать и предлагать рецепты спасения: снова включить и выключить, или включить и не выключать, или попробовать включать-выключать в разных режимах.

Таманцев сказал просто:

— Продолжим совещание. Что у нас в повестке? Продовольственный вопрос? Пожалуйста, Василий Петрович, слушаем вас.

Полковник Радкевич не сразу отошёл от известия: не мог найти в папке нужные бумажки, путал цифры по сгущёнке с цифрами по тушёнке — но главное и без того ясно: с голоду они не умрут. С мясом, рыбой, яйцами проблема не стояла. Но увеличивать долю примесей в муку хлебопекарня уже не в силах. И так не хлеб, а чёрт знает что. Надо или расширять торговлю с кочевниками, что невыгодно, ибо зерно у них не своё, тоже где-то выменивают — или срочно восстанавливать второй опреснитель — исключительно в видах поливного земледелия; для начала можно использовать пустующие площади внутри периметра, между водозабором и четвёртым сооружением — грех тратить столько сил на охрану огромного пустыря…

Помаленьку полковник оправился и начал атаку на Отдел и Гамаюна — надо понимать, кое-какие расследования на чёрном рынке продуктов вплотную подошли к завязанным на Радкевича людям… И он решил атаковать первым — дабы все последующие попытки ухватить за скользкий полковничий хвост представить как сведение счетов. Начал полковник издалека…

Весьма, оказывается, тревожила Радкевича проблема сахара — тут вот у него предложение об очередном снижение нормы вдвое, но полковничье сердце обливается кровью при мысли о бедных, лишённых сладкого детях. Мёд от кочевников не выход — цены заоблачные. А между тем полковнику доподлинно известно, что на чёрном рынке покупаются-продаются целые ящики дешёвой карамели «Подушечка обсыпная» и «Сауле», скупленные разными ловкачами сразу после Прогона — и изводятся несознательными гражданами на производство самодельных алкогольных напитков. И куда в это время смотрит Отдел и лично подполковник Гамаюн — непонятно…

Лично Гамаюн смотрел в это время на часы и думал: командуй он сам «орлятами» — назначил бы выступление на половину шестого, а потом, когда все будут уже в полной готовности, перенёс бы срок на полчаса, а то и на час раньше — дабы при утечке сохранить хоть остаток фактора внезапности.

Но всё было тихо.

Пока — тихо.

3

Нехитрая уловка Таманцева удалась полностью.