Великая тайна Фархелема

…И была уже в истории Фархелема (по крайней мере, Лоруаны) эпоха таких надежд и ожиданий — когда недавно рухнула безнадёжно обветшавшая лоруанская монархия, и перед страной открывался новый, республиканский путь развития. И было своё молодое поколение — с новыми, не всегда понятными старшим, запросами и ожиданиями… Хотя в детдоме в Кильтуме, где жил тогдашний подросток Тукар Саум, это не воспринималось как конфликт поколений — вовсе не свойственный каймирцам. Был скорее конфликт культур: официальная Лоруана видела в чхаино-каймирском мировоззрении что-то едва ли не устаревшее, анахроничное и несерьёзное, законодательно же было закреплено главенство церкви Вохрила (или Вагрира) Четырежды Явившегося с её холодным официозом обрядов и тугоподвижностью догматики. Другие церкви — и Занклу-Хартвеса, и местные, племенных божеств, и совсем малые секты — все были как-то «ниже». Но и те — в отличие от каймирцев, просто знавших о существовании человеческих и природных духов, и при необходимости обращавшихся к ним — кому-то униженно поклонялись, приносили жертвы, соблюдали дикие и нелепые обеты, самоограничения, посты… А главное — каждый человек был как бы приписан к определённой церкви, существовало некое подданство в вере, лишь каймирцы были вне его, вне всяких церквей и сект. И это влияло на жизнь людей: порой человек не мог создать семью, получить образование, занять должность, стать членом какой-то организации лишь потому, что по рождению принадлежал не к той церкви, сословию, национальной группе — хотя и изменить такую принадлежность было весьма непросто. Так парадоксально сочеталось новое со старым: новое было лишь в ожиданиях, проектах, перспективе, но нешуточным образом приходилось следовать традициям и церковным предписаниям. Однако и новые силы в обществе зарождались не шуточные — и какой был шок для старших, когда молодое поколение, большей частью выйдя из школьного возраста, но так и не обретя чётких ориентиров, заметалось в их поисках, не желая строить будущее на том, что невозможно принимать всерьёз! И — как было похоже: тогда и теперь…

Ведь и тогда — торжественные оды грядущим достижениям вдруг, сразу сменились волной стенаний о каком-то упадке и беспорядочны духовных исканий. И так же стали массово появляться не всегда легальные организации разного философского, политического, идейного толка — с разницей, правда, что тогда уже само членство там влекло серьёзные неприятности. Люди, не замышлявшие ничего плохого, лишь искавшие новых путей для общества — подвергались обыскам, допросам, арестам, часто даже не понимая, за что их преследуют, в чём подозревают — но и старых идей, не дававших ответов на новые вопросы, они придерживаться уже не могли. Официальная же власть, видимо, была настроена до конца держаться за обрядность, основанную на мифах, легендах, и уже слишком явно не сбывшихся пророчествах о пришествии тех же религиозных персонажей — придумывая всё новые и всё более оторванные от первоисточников толкования, и относя исполнение всё дальше в будущее (но при этом не объясняя: к чему в будущем могли относиться тексты с явными указаниями на обычаи, технологии и быт давно прошедших времён?)… А ведь так формировался целый слой профессиональных страдальцев даже не за идею — за незавершённые поиски идеи, и этот процесс уже сам по себе обретал смысл священной борьбы с государством как злом. Не избежал таких исканий и Тукар Саум, уже студент Кильтумского университета — сменив несколько студенческих кружков, но не найдя там ничего, кроме невразумительных попыток толкования малопонятных учений, и лишь чудом всякий раз избегая серьёзных последствий при разгроме очередного кружка. (Правда — однокурсник, Сириола Кивау, брал многое на себя, и ему как-то сходило…)