Великая тайна Фархелема

…Двое суток, запершись изнутри в квартире бабушки, он ждал сообщений от родителей по аппарату связи, боясь выдать хоть чем-то своё присутствие — а наутро третьих суток услышал, как полицейские опечатывали дверь снаружи, и понял, что это значит: так поступали с квартирами умерших, где, по их данным, не было никого живого… И ещё двое суток в уже опечатанной квартире он ждал, временами чувствуя, что он не один (естественно — знал, что души покойных перед отправкой в более дальние слои астрала ещё раз напоследок посещают места былой жизни), но даже не получая каких-то тревожных знаков — что должен был думать, ничего не зная о судьбе всех остальных членов семьи, и конкретной причине смерти бабушки (а настроиться ни на что не получалось); и уже ночью на пятые сутки случилось странное… То ли во сне, то ли наяву (но в каком-то не вполне ясном сознании) он вдруг понял, что, сорвав печать на двери, вырвался из квартиры, и бежит ночной улицей от преследующего его автомобиля; и, ещё не вполне понимая, что происходит, спрятался в подъезде какого-то дома, но потом поняв, что снаружи остановился полицейский фургон, зачем-то решил выйти — и тут кто-то из полицейских, перемахнув перила, с размаху навалился на него, так что он (как и тогда при ударе о ферму подъёмника) потерял сознание — а очнувшись, понял, что находится уже в полицейском отделении, где его пытаются довольно грубо допрашивать, не считаясь даже, что сознание не очень ясно, и ему трудно говорить; да eгo будто и не очень слушали — и вообще обстановку разрядило лишь… внезапное появление матери, Кинтала и Тайлара, которые сумели что-то объяснить тем полицейским; и тут он вдруг сорвался, кажется, успев даже произнести страшное проклятие — и… проснулся там же, где заснул: в уже бывшей квартире бабушки! Однако — действительно в присутствии матери, Кинтала и Тайлара, которые сразу объяснили: дверь была открыта, и они вошли, не разбудив его. А причиной смерти бабушки — была просто болезнь. И того кошмара — наяву не было… Но — дверь-то (во сне) открыл… он? И само видение было очень реалистичным — и оставило тягостный, тревожный осадок. Казалось, это не просто срыв от перенапряжения: был иной, скрытый, пока неясный смысл…

А пока — как-то само пришло решение: пользуясь сначала летним отпуском матери, а затем каникулами Кинтала (в которых студенту-инвалиду, в отличие от «физически развитых», отказано быть не могло), дать возможность Джантару провести лето в Тисаюме. Ведь бывшая квартира бабушки, куда он каждый год приезжал на лето, уже не принадлежала его семье, остаться там он не мог, но зато — наконец была возможность встречи вместе, вдевятером. О чём ещё из той квартиры по междугородной связи рискнули дать знать лишь Герму — но он сразу смог предложить и адрес в Тисаюме, где снять дом на всё лето (не уточняя, впрочем: что за дом, откуда знает)…