Великая война. 1914–1918

15 мая 1916-го, почти через год после той победы, Гетцендорф начал собственную карательную экспедицию (Strafexpedition) с северной горной цепи Трентино, между озером Гарда, красивым альпийским курортом, и истоками Бренты — реки, которая несет свои воды к лагунам Венеции. От обороняющихся не укрылось, что враг готовится к наступлению. Артподготовка была мощной (2000 австрийских орудий против 850 итальянских). Итальянцы самоотверженно сражались, пытаясь сдержать захватчиков. Римская бригада, защищавшая Пьяццу, погибла почти полностью. Австрийцам нигде не удалось продвинуться больше чем на 15 километров, и, несмотря на то что их потери были меньше, чем у итальянцев (80.000 человек против 147.000), карательная экспедиция прорывом не угрожала и не заставила Кадорну, главнокомандующего итальянской армией, отказаться от наступления на Изонцо. Шестое сражение на этой реке началось в августе и было связано с обороной пограничного города Гориция. За ним последовали седьмое, восьмое и девятое сражения — в сентябре, октябре и ноябре. Удалось расширить плацдарм на противоположном берегу Изонцо и укрепить позиции на каменистом нагорье Карсо. Итальянская пехота, понесшая тяжелые потери и разочарованная неудачными попытками перейти в наступление, все еще была готова атаковать — пусть и по команде холодного и бессердечного Кадорны.

Вне всяких сомнений, действия итальянской армии в 1916 году принесли ощутимую пользу: отвлекая австрийские дивизии от Южного русского фронта, они позволили царской армии организовать успешное наступление против ослабленного врага. Соглашение, подписанное в Шантийи в декабре 1915 года, обязывало русских предпринять такое наступление, а разведданные о Strafexpedition Гетцендорфа вынудили Кадорну настаивать на его скорейшем начале. Результаты операции русской армии превзошли все расчеты и ожидания даже самой Ставки Верховного главнокомандующего, которая планировала на 1916 год возобновление наступательных операций против немцев на севере, а не против австрийцев на юге. Продвижение немцев на северном направлении угрожало Петрограду, столице империи, и привело к захвату промышленно развитых прибалтийских провинций, где Людендорф создал полноценную оккупационную экономику. Предвосхищая то, что Гитлер попытался воплотить в жизнь после 1941 года, он разделил регион на шесть административных районов, во главе каждого поставил немецкого военного губернатора и поручил ему использовать сельскохозяйственный и промышленный потенциал для военных нужд Германии. Сам Людендорф писал об этом так: «Я полон решимости восстановить на оккупированной территории цивилизацию, над которой немецкие руки трудились на протяжении столетий. Население этих земель, смесь разных народов, никогда не создавало собственной культуры и, предоставленное самому себе, поддастся польскому влиянию»[486]. Он предсказывал превращение Польши в более или менее независимое государство под контролем Германии и весной 1916 года планировал переселение в Балтийские страны немцев, которые получат землю, экспроприированную у местного населения. Исключение было сделано для евреев, многие из которых знали немецкий язык и считались полезным инструментом оккупационной политики.

План Людендорфа по германизации российских земель в Польше и Прибалтике был одной из причин того, что Ставка в качестве главной стратегической задачи на 1916 год определила наступление на Северном фронте. Оно началось 18 марта — по просьбе Франции, чтобы ослабить давление под Верденом, — с атаки по обе стороны озера Нарочь в направлении Вильно, главного города Восточной Польши. Благодаря переводу российской промышленности на военные рельсы и новому призыву русская армия по численности теперь превосходила своих противников: 300.000 против 180.000 на севере и 700.000 против 360.000 в центре. Только в южном секторе, которым командовал генерал Алексей Брусилов, сохранялось равенство сил, по 500.000 человек у каждой стороны. На севере русские сначала имели огромное превосходство в пушках и боеприпасах, 5000 орудий и 1000 снарядов на орудие — значительно больше, чем было у немцев перед прорывом линии Горлице-Тарнув[487].