Как бы то ни было, 27 августа 1916 года Румыния вступила в войну, вероятно уверенная в боеспособности своей армии, состоявшей из 23 дивизий, набранных из трудолюбивых крестьян, а также убежденная, что наступление русских севернее Припятских болот в направлении Ковеля помешает передислокации немецких резервов в Венгрию, а продолжающееся движение вперед Брусилова свяжет австрийцев. По всей видимости, румыны считали маловероятным вмешательство Болгарии, не говоря уж о Турции, и переоценивали боевые возможности собственных плохо оснащенных вооруженных сил, которые своей высокой репутацией были обязаны успеху во время Второй Балканской войны в тот момент, когда Болгария испытывала серьезное давление также со стороны сербов, греков и турок. Начальник русского Генерального штаба Алексеев оценивал ситуацию реалистически — он решительно отрицал ценность румын как союзников, справедливо полагая, что они ничем не помогут русской армии, а наоборот, лишь оттянут на себя резервы. И сам Алексеев практически ничем не помог румынам. И под Салониками французы с британцами, чьи планы развернуть отвлекающее наступление стали для Румынии главным аргументом в пользу того, чтобы вступить в войну, не стали этого делать. Более того, союзников опередили болгары, которые заметили подготовку противника к наступлению и 17 августа при поддержке немецких и турецких дивизий сами перешли в атаку, разбив сербскую армию при Флорине и задержав начало франко-британского наступления до середины сентября.
Ситуация ухудшалась, однако румыны все равно начали наступление, но не против Болгарии, как ожидало командование союзников в Салониках, а в направлении Венгрии через перевалы Трансильванских Альп. Расплата последовала незамедлительно. Австрийцы быстро сформировали из местных подразделений 1-ю армию под командованием генерала Артура Арца фон Штрауссенбурга, а немцы нашли резервы (в том числе болгарские части) для формирования в Трансильвании и Болгарии двух армий — 9-й под командованием бывшего начальника Генерального штаба Фалькенхайна и 11 — й под началом ветерана Восточного фронта Макензена. Румынские войска оккупировали восточную часть Трансильвании и остановились, а противник тем временем подготовился и нанес удар. 2 сентября болгары вторглись в Добруджу, румынскую провинцию к югу от устья Дуная. 25 сентября части Фалькенхайна (в состав его армии входила элитная горная дивизия
Решение вступить в войну обернулось катастрофой. Румыния потеряла почти всю свою территорию. Человеческие потери составили 310.000 солдат и офицеров (почти половина из них попала в плен). Самый ценный материальный ресурс, нефтяные месторождения в Плоешти, в то время единственный крупный источник нефти в Европе к западу от Черного моря, был серьезно поврежден британскими диверсионными группами. Союзникам решение вовлечь Румынию в войну тоже не принесло выгод. Добавление номинальной боевой мощи небольших государств — Португалии (она вступила в войну в марте 1916 года), Румынии и даже Италии — не усилило союзников, а, наоборот, ослабило, поскольку при неминуемых поражениях, которые терпели эти страны, нужны были дополнительные ресурсы для их поддержки. Военные неудачи Румынии не только потребовали, как и предвидел генерал Алексеев, вмешательства русской армии, чтобы предотвратить окончательный разгром. Эти неудачи также дали Германии в течение следующих 18 месяцев 1.000.000 тонн нефти и 2.000.000 тонн зерна, и эти ресурсы «сделали возможным… продолжение войны до 1918 года»[490]
. Вступление в войну Греции после государственного переворота в июне 1917 года, осуществленного Венизелосом, но организованного союзниками, также не дало никаких преимуществ. Создание в Афинах крайне националистического и антитурецкого правительства привело к сплочению греков под флагом «великой идеи» — восстановления греческой империи на востоке, что могло помешать усилиям союзников установить после окончания войны прочный мир в Европе.Глава девятая.
Агония армий