Великая война. 1914–1918

И тем не менее есть три причины, по которым критика Ллойд Джорджа и всех остальных, кто негативно отзывался о военачальниках Первой мировой войны, может быть признана не во всем несправедливой. Во-первых, многие генералы подвергали себя риску, который не был необходимым и даже противоречил их служебным обязанностям. 34 британских генерала погибли от огня вражеской артиллерии, а 22 от вражеской пули. Сравнивать есть с чем — за всю Вторую мировую войну на поле боя погиб 21 генерал[496]. Во-вторых, несмотря на то что практика размещения штабов в глубоком тылу действительно стала новшеством в военном деле — Веллингтон весь день объезжал фронт под Ватерлоо на виду у противника, а в гражданской войне в Америке сложили головы сотни генералов, — сие было оправданно и даже необходимо вследствие невиданного ранее расширения и углубления фронтов, в результате чего боевые действия вышли далеко за границы поля зрения любого командира. И действительно, чем ближе находился генерал к месту сражения, тем труднее ему было собирать информацию и отдавать приказы. Только на телефонном узле, который размещали за линией фронта, он мог надеяться на то, что получит сведения о происходящем на передовой и передаст соответствующие обстановке приказы. В-третьих, сама система коммуникаций не могла обеспечить быструю, не говоря уж о мгновенной, передачу информации, когда она была нужна больше всего, то есть в разгар сражения. В наше время самым главным новшеством в методах ведения войны стало совершенствование наблюдения, указания целей и связи в режиме реального времени, с той же скоростью, с какой развиваются события. Благодаря радарам, телевидению и другим формам получения и передачи информации, в первую очередь радио, командиры во время последнего большого военного конфликта XX века — войны в Персидском заливе — имели мгновенную связь с фронтом, получали и передавали голосовую информацию и приказы, как при прямом телефонном разговоре, и могли незамедлительно организовать огневую поддержку войскам, указывая цели, которые наблюдали в «виртуальной реальности».

Ни одно из этих средств, в том числе радио, не было доступно военачальникам времен Первой мировой войны. Они зависели — после того, как были выкопаны линии траншей, — от проложенной сети телефонных кабелей, которые тянулись к Верховному командованию через промежуточные штабы батальона, бригады, дивизии и армии. На достаточном удалении от фронта кабель можно было проложить на поверхности. В зоне поражения его следовало прятать в землю. Опыт показал, что при глубине меньше 2 метров кабель при артиллерийском обстреле повреждался, поэтому траншеи углубляли, чтобы обеспечить необходимую защиту. К 1916 году в британской армии разработали сложную систему разветвления, чтобы из одного и того же пункта связи штаб мог передавать информацию в трех направлениях — на передовую, в тыл и в соседние штабы[497].

Все работало превосходно, пока не начинались бои. Система выходила из строя, причем постоянно, на самом важном участке — на передовой. При обороне пункты связи разрушались вражескими снарядами, а ключевые фигуры — артиллерийские наблюдатели — погибали, пытаясь выполнить задание. При наступлении войска, удаляясь от коммуникационной сети, автоматически теряли связь с тылом. Разматываемые телефонные кабели, как правило, рвались, а другие средства связи, например сигнальные лампы и даже почтовые голуби, были ненадежными. Сохранились многочисленные свидетельства неудовлетворительного результата и в обороне, и в наступлении. В частности, при оборонительных боях на Сомме в 1916 году полковник фон Лоссберг, специалист по телефонной связи, выяснил, что для прохождения приказа от штаба дивизии до передовой требуется в среднем от 8 до 10 часов — и примерно столько же информация шла в обратном направлении[498]. Во время наступления связь могла быть нарушена полностью на всех уровнях — батальона, бригады, дивизии, корпуса, армии и Генерального штаба, что выяснилось 1 июля 1916 года, в первый же день битвы на Сомме.