Великая война. 1914–1918

В этот же день Германия, заявив о нарушении границы французским аэропланом, объявила войну Франции. Ультиматум Бельгии — в Лондоне решили наконец, что это причина для объявления войны, — приблизил неизбежное. Во вторник 4 августа Британия направила Германии свой ультиматум, потребовав прекратить уже начавшиеся военные действия против Бельгии. Срок ответа истекал в полночь. Его не последовало ни в это время, ни позже, и Британия объявила войну Германии.

Мировой пожар разгорался быстро. Правда, Австрия объявила войну России только 6 августа, а неделю спустя все еще не воевала с Британией и Францией. Они сами объявили ей войну — Франция 11 августа, а Британия днем позже. Только Италия, которая была членом Тройственного союза наряду с Австро-Венгрией и Германией, решила, исходя из оборонительного характера договора, заявить о нейтралитете.

О сербах, спровоцировавших кризис, все забыли. Война пришла в их маленькое королевство только через 14 месяцев.

Глава четвертая. Пограничное сражение и битва на Марне

Государственные деятели были исполнены мрачных предчувствий относительно того, что ждет их страны, но жители Берлина, Вены, Парижа, Санкт-Петербурга и Лондона встретили объявление войны с огромным энтузиазмом. Улицы столиц и других городов заполнили люди — кругом звучали патриотические выкрики и песни. Посол Франции в Российской империи Морис Палеолог, вернувшись с площади перед Зимним дворцом, записал свои впечатления. «Собралась огромная толпа с флагами, лозунгами, иконами и портретами царя. На балконе появился император. Вся толпа разом опустилась на колени и запела национальный гимн. В тот момент для тысяч коленопреклоненных людей помазанник Божий был военным, политическим и религиозным лидером своего народа, абсолютным властителем их душ и тел»[101]. Это произошло 2 августа. Днем раньше такая же толпа собралась на Одеонплац в Мюнхене, столице немецкого королевства Бавария, чтобы услышать указ о мобилизации. В толпе был и Адольф Гитлер. Впоследствии руководитель Третьего рейха напишет: «Я нисколько не стыдился того, что был захвачен всеобщим энтузиазмом… встал на колени и от всего сердца поблагодарил небеса за то, что мне довелось жить в такое время»[102]. В Берлине с балкона своего дворца к взволнованным людям обратился кайзер, одетый в армейскую полевую форму: «Для Германии настал судьбоносный час. Окружающие нас со всех сторон завистники вынуждают нас защищаться. Нам пришлось взять в руки меч… Я призываю вас всех идти в церковь, преклонить там колени и молиться Господу, чтобы Он помог нашей доблестной армии»[103]. В берлинском соборе огромная толпа декламировала псалмы царя Давида, а в синагоге на Ораниенштрассе раввин молился о победе.

5 августа, на следующий день после того, как Британия объявила войну Германии, сцены ликования можно было увидеть в Лондоне. В Париже люди собирались на вокзалах, чтобы проводить мобилизованных резервистов. Вот как об этом вспоминал французский пехотный офицер:

В шесть часов утра, даже не подав сигнала, поезд медленно тронулся с места. В этот момент совершенно неожиданно, словно взметнувшееся от тлеющих углей пламя, из тысяч глоток вырвалась «Марсельеза». Все мужчины стояли у окон вагонов и махали фуражками. Люди на перронах и в соседних поездах махали в ответ… Толпы народа собирались на каждой станции, у каждого шлагбаума, у каждого окна. Отовсюду слышались крики: «Да здравствует Франция! Да здравствует армия!» Люди махали платками и шляпами. Женщины посылали воздушные поцелуи и осыпали наш состав цветами. Молодые люди кричали в ответ: «До свидания! До скорой встречи!»[104]

Большинству резервистов повестка присоединиться к тем, кто был уже в пути, придет совсем скоро. Те, кого еще не призвали, приводили свои дела в порядок. Во многих армиях день перед назначенным сроком призыва считался свободным — можно было попрощаться с родными, друзьями и товарищами по работе.

На сборных пунктах было очень оживленно. Вот как описывает это знаменитый британский историк Ричард Кобб: