Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник)

Комендант крепости, в действиях которого оказалось не мало погрешностей, был отрешен от должности, предан полевому суду и понес очень суровое наказание; вопрос же о том, почему крепость, нуждаясь в помощи полевых войск, не получила таковой, к сожалению не подвергся соответственному освещению. В этом печальном эпизоде для общей обстановки хуже всего было то, что, с переходом Ковны в руки неприятеля, фронт наш по существу оказывался прорванным в прямом направлении на Вильну. В руки неприятеля перешли мосты через реку Неман и железнодорожная линия на Вильну, только частично разрушенная гарнизоном крепости. Вследствие этого, штурм Ковенской крепости не остался отдельным эпизодом; он повлек за собою дальнейшее наступление немцев на правом берегу реки Немана. Генерал Людендорф вернулся к своей первоначальной заветной идее наступления в обход правого фланга русских войск, в общем направлении на Вильну – Минск.

Вследствие этого решения, дела на нашем правом фланге становились для нас все более угрожающими. Чтобы облегчить их, Ставкой были приняты самые решительные меры, заключавшиеся в распоряжениях по сосредоточению Гвардейского корпуса к Вильне, по переброске туда же двух пехотных корпусов и одной кавалерийской дивизии и, наконец, по выделению из войск Юго-Западного фронта 120 отдельных рот с офицерами и вооружением «для быстрого и надежного усиления сплоченными частями корпусов армии генерала Плеве». Эта исключительная мера была вызвана крайне ответственным положением названной армии, ослабленной предыдущими боями. С помощью полученных подкреплений генералу Плеве удалось остановить немецкое наступление на левом берегу реки Северной Двины. Наконец, к 31 августа с большими трудностями было закончено формирование штаба Северного фронта, и в командование им вступил генерал Рузский.

Все упомянутые распоряжения относятся к числу последних, исходивших от Великого князя Николая Николаевича. Как известно читателю, 5 сентября во главе всех действующих войск армии и флота стал Император Николай, а начальником полевого штаба к нему был назначен генерал Алексеев. С большим трудом к концу сентября Русская армия вышла из очень опасного для нее положения, создавшегося стремлением немцев охватить правый фланг их главной массы. Идея наступательной операции германцев, явившаяся в результате систематического пренебрежения русскими армиями вопроса о прикрытии их операционных линий со стороны Восточной Пруссии, не разразилась катастрофой и «повисла в воздухе» лишь вследствие недостатка у германцев сил для ее выполнения. Но, в результате немецкого наступления по правому берегу реки Немана, мы все же потеряли значительную полосу местности и должны были закрепиться к северу от Полесья на довольно случайной линии от Риги по Двине до Двинска и далее на юг до Припяти, восточнее Пинска. Мы потеряли возможность пользоваться, в качестве рокадной, не только железной дорогой Либава – Радзивилишки – Вильна, но и линией Рига – Двинск – Вильна. Южнее же мы целиком отдали немцам железнодорожный путь от Вильны на Барановичи и такие важные железнодорожные узлы, как Вильну, Лиду и Барановичи, владение которыми представляло бы для нас существенную пользу в дальнейшей длительной позиционной войне. Так или иначе, но лишь к концу сентября 1915 г., русские армии вновь заняли сплошной фронт от Риги до Румынской границы, на котором они и успели закрепиться.

Я не стану вводить читателя в трудные и спорные расчеты того количества войск, которое было переброшено германцами против нас с их Западного фронта за весь период наступательной операции, приведшей их от Дунайца к Западной Двине и Стыри. Укажу только на вполне достоверное распределение неприятельских сил, данное нашим военным представительством в Париже в 1920 г., в распоряжении которого имелись все необходимые для подсчета документы и данные. Из этого распределения видно, что, в то время как от начала войны до сентября 1915 г. неприятельские силы на Западе, по числу дивизий, не увеличились, держась на цифре 83 пехотных дивизий – в это время на Восточном фронте против нас число неприятельских дивизий возросло с 50 до 137.

Эти цифры лучше всяких слов свидетельствуют о том, какая помощь была оказана русскими войсками их союзникам на протяжении первого года войны, равно как ясно иллюстрируют размеры той опасности, которая была отведена жертвенностью Русской армии от наших западных союзников.

Некоторые характерные черты и события из жизни фронта и тыла

1. Отношения между правительством и Ставкой