Великая война. Верховные главнокомандующие

Когда 20 июля (2 августа) [1914 г. ],[335] на второй день объявления нам Германией войны, Государю Императору благоугодно было назначить Великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим, не только вся армия, но и вся Россия приветствовали это назначение. Тяжесть ответственности, которая ложилась вместе с этим назначением на плечи Великого князя, была огромной. Эта тяжесть увеличивалась тем, что в предшествующее мировой войне мирное время Великий князь не предназначался на должность Верховного главнокомандующего, а лишь на должность командующего 6-й армией, остававшейся в тылу в качестве обсервационной армии на побережье Балтийского моря. Вследствие интриг, направленных против него со стороны генерала [В. А.] Сухомлинова, он был отстранен от какого-либо участия в составлении плана войны. Он был даже лишен возможности в мирное время подготовить для себя высших чинов своего штаба. Посему, когда Великий князь Николай Николаевич стал Верховным главнокомандующим, он должен был принять Ставку такою, какою она уже была составлена. Таким образом, ближайшими помощниками Великого князя стали лица ему совершенно неизвестные и, что хуже всего, повинные в ошибках составленного ими плана войны. Вот почему потребовался некоторый период времени для того, чтобы Великий князь Николай Николаевич вполне ознакомился с порученным ему делом и прежде чем он мог приняться за исправление ошибок плана войны.

Такое первое радикальное исправление было произведено 16 (29) августа, когда он отменил все распоряжение Ставки по сбору 9-й и 10-й армий для наступления в Познанском направлении и направил все свободные силы для победного завершения Галицийской битвы. «Этот сбор сил в одну массу, – говорится в изданном большевиками кратком стратегическом очерке Мировой войны,[336] – делается всецело по инициативе Верховного главнокомандующего. Победой в Галицийской битве Великий князь Николай Николаевич ликвидировал стратегические последствия неудачных действий в Восточной Пруссии армий ген[ерала] [А. В.] Самсонова и ген[ерала] [П. К. фон] Ренненкампфа.

Просвещенная воля Великого князя Николая Николаевича нашла вскоре яркое выражение в решительном контрманевре, произведенным им против маневра [П. фон] Гинденбурга и [Э.] Людендорфа, вторгнувшихся в левобережную Польшу с целью помочь разбитым в Галицийской битве австро-венгерскими армиям, собравшимся в районе Кракова. Этот контрманевр почитается многими военно-научными авторитетами, и в их числе маршалом [Ф.] Фошем, как самое замечательное проявление новейшего военного искусства.

Сверхчеловеческие усилия характера и большое умение проявил Великий князь Николай Николаевич в катастрофическую для нас летнюю кампанию 1915 г. Лишенные подвоза снарядов и снабжения пулеметами и ружьями, наши армии не могли сопротивляться германцам, перебросившим свои главные силы из Франции против России. От Великого князя Николая Николаевича потребовались большое искусство и выдающееся самообладание, чтобы в подобных условиях вывести наши армии из «Польского мешка». Великому князю Николаю Николаевичу удалось это сделать, и при этом в такой мере, что в августе месяце 1915 г., ко времени сдачи им Верховного главнокомандования Государю Императору, наши армии могли приступить к прочному закреплению на новом оборонительном рубеже, на котором следовало ожидать прибытия нужного им снабжения.

Воскресшая Россия оценит великий полководческий подвиг Великого князя Николая Николаевича, и можно с уверенностью предсказать, что много памятников будет ему воздвигнуто по широкому простору земли российской.

Н. Н. Головин Смена Верховного Главнокомандования в 1915 г. [337]

Кризис в Верховном главном командовании

Изучаемые нами протоколы вскрывают, что сами министры, несомненно, подготовляли кризис Верховного главнокомандования. Но делали это они бессознательно, ибо они так же, как и вся Россия, глубоко почитали самого Верховного главнокомандующего, Великого князя Николая Николаевича.

В заседании 6 (19) августа генерал [А. А.] Поливанов, обрисовав самыми сгущенными красками тяжелое положение армии, заявил:[338]

«Как ни ужасно то, что происходит на фронте, есть еще одно гораздо более страшное событие, которое угрожает России. Я сознательно нарушу служебную тайну и данное мною слово до времени молчать. Я обязан предупредить правительство, что сегодня утром на докладе Его Величество объявил мне о принятом им решении устранить Великого князя и лично вступить в командование армией».

«Это сообщение военного министра, – записывает дальше А. Н. Яхонтов,[339] – вызвало в Совете сильнейшее волнение. Все заговорили сразу, и поднялся такой перекрестный разговор, что невозможно было уловить отдельных выступлений. Видно было, до какой степени большинство потрясено услышанной новостью, которая явилась последним оглушительным ударом среди переживаемых военных несчастий и внутренних осложнений».