Великая война. Верховные главнокомандующие

1. Характеристика Русской армии во вторую половину кампании

Осень 1915 г. Я принял в командование корпус, который считался одним из более сохранившихся. В нем, однако, я застал, только 8000 штыков, вместо положенных 28 000. Некомплект офицеров был относительно еще более значителен. Пулеметы и орудия состояли не полностью. Боевые припасы находились в огромном некомплекте. Всякий выстрел был на счету. Люди корпуса выглядели усталыми. Одежда и снаряжение на них поизносились. Особенно плоха была обувь; у многих на ногах были лишь жалкие ее остатки.

Техническое снабжение войсковых частей оказалось нищенским. Обрывки телефонной проволоки служили для связи. Никаких приспособлений для резки проволоки, даже простых ручных ножниц; полное отсутствие газовых масок. И так во всех корпусах Русской армии…

После тяжелого и длительного отступления из Галичины и русской Польши, занявшего все лето и часть осени 1915 г. Русской армии удалось, наконец, остановиться на новой линии от Рижского залива до румынской границы. Общее протяжение фронта около 1000 верст; на нем и разместились русские войска, в числе до 1800 батальонов. Занятая линия являлась довольно случайной и не представляла удобств для длительной обороны. Хуже всего было то, что русские войска, остановившись на ней, лишались возможности пользоваться для переброски своих войск вдоль фронта удобными рельсовыми путями. Линия от Риги до Двинска находилась под обстрелом германской артиллерии, а железнодорожные узлы Вильна и Барановичи оказались окончательно в руках неприятеля. Наши сообщения в тылу фронта были, таким образом, и затруднительными и кружными.

Делать, однако, было нечего. Истомленные, ослабленные в числе рядов и лишенные боевых припасов русские войска не были способны исправить соответствующими контрударами отмеченные недостатки; приходилось поэтому к ним приспосабливаться. Постепенно, с большими усилиями и крайним напряжением, местность, определяемая упомянутым выше фронтом, была превращена в сплошную укрепленную позицию. Впереди фронта протянулась непрерывная полоса колючей проволоки, перепутанной между несколькими рядами деревянных кольев, сзади же, в складках местности и на обратных склонах возвышенностей, разместилась немногочисленная и слабая по калибрам русская артиллерия.

Вслед за нами к той же линии подтянулись войска наших противников: на севере – почти до Барановичей – германцы, южнее – австрийцы. Неприятель был также измучен непрерывными передвижениями, почему, ввиду наступления осени, он, в свою очередь, остановился и стал закрепляться на уступленной ему местности. Противник, к тому же ослабленный перевозками в ту пору на Сербский фронт, уступал нам в числе, но за ним имелось длинное победоносное наступление, поднимавшее его дух, и технически он был гораздо богаче нашего снабжен и оборудован.

Так образовались к началу 1916 г. друг перед другом два сплошных фронта. Чтобы выйти на маневренный простор, одна из сторон должна была предварительно прорвать стену неприятельских укреплений и затем расширить выполненный прорыв до возможности проложить вперед путь маневренной группе войск. Задача весьма трудная при силе современного огня и наличии у противной стороны резервов иле возможности их подвезти с других фронтов.

Если бросить только беглый взгляд на события, происходившие на русском фронте с конца 1915 г. и в течение всего 1916 г., без особого углубления в их существо, то может получиться впечатление, что год этот протек для Русской армии в томительном сидении в окопах, изредка прерывавшемся, хотя и очень кровавыми, но довольно беспланными наступлениями, с целью вырваться из удручающей обстановки позиционной войны.

На самом деле это было вовсе не так, и всякая наступательная операция русских армий на протяжении указанного времени, хотя и не диктовалась прямыми интересами собственного фронта, но имела всегда своею целью оказание помощи то Сербии, то Франции, то Италии, то, наконец, Румынии. Такой способ действий вызывался условиями коалиционной войны. Эта мало-показная роль вынуждала между тем русские войска вести ряд очень трудных операций тактического характера, выполняемых в условиях крайней торопливости и недостаточной подготовленности, что, в свою очередь, вело к излишним кровавым потерям.