Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Всего несколько мгновений я колебалась, взвешивая все «за» и «против», но, рванув к лесу, врезалась в кого-то мощного, словно каменный валун. Сердце ухнуло в пятки. Я вскинула голову: Синеглазка, незаметно оказавшийся рядом, мягко мне улыбнулся:

— О, похоже, мы можем больше не опасаться одержимого: рыцари со всем разберутся.

Что-то странное было в его улыбке. В выражении глаз. И в нём самом. Какая-то первозданная мощь, что удержала меня от удара в его пах и рывка в лес.

Да и поздно было дёргаться: рыцари проскакали половину пути до обоза, драку и попытку убежать они заметят.

Синеглазка пристально смотрел на меня.

— Вы правы, — саркастично заметила я, отступая. — Какая радость, что они проезжали мимо.

Надеюсь, рыцари действительно просто проезжали мимо и не знали обо мне.

Глава 21. Рыцари в деле

«Мои камушки маны», — в очередной раз с тоской подумала я, наблюдая за тем, как суровый рыцарь огненного щита Рид вбивал очередной кристалл в землю, чтобы завязать на него часть магической преграды.

Хотя стоило беспокоиться не об этом вопиющем расточительстве, а о своём внезапном попадании в состав поискового отряда.

Вообще происходящее казалось… странным.

Сначала владелец обоза и большинство путешественников обрадовались появлению двух рыцарей, специализирующихся на борьбе с одержимыми, ведь те могли не только помочь, но и принять на себя ответственность за судьбу статусных трупов. На месте обозника я бы тоже выдохнула с облегчением.

Но я не выдохнула, потому что грубый бас старшего из рыцарей — сэра Саджа — узнала: он был в свите магистра, когда меня поймали возле прорыва.

Он довольно громко сказал, что удачно проезжал мимо, ни о каких сбежавших зеленоглазых девицах не спрашивал, сразу деловито принявшись за осмотр места преступления и опрос причастных. Вот тут-то у народа и закралось подозрение, что просто не будет.

По опыту знаю: военные, когда их останавливают для исполнения свалившихся на голову обязанностей, обычно энтузиазмом не пылают. Ну, если они не совсем молодые с жаждой выслужиться или провинившиеся. И ещё обстоятельства и люди вокруг часто подталкивают их к нарушениям или проявлению не самых лучших черт характеров.

Но то ли этот шумный громила Садж и его флегматичный спутник Рид были фанатичными служителями своего ордена, то ли мне повезло нарваться на кристальной честности людей, а действовали они чётко, очень корректно, уверенно отказываясь от малейших попыток подмаслить их едой, выпивкой, женщинами и деньгами.

— У нас есть схема действий на такие случаи, — отвечал старший по званию Садж на любые попытки повлиять на их действия. — Мы следуем правилам.

Они выглядели слишком взрослыми и бывалыми, чтобы быть энтузиастами. В их формализме не чувствовалось скрытой агрессии, характерной для случаев, когда по личной неприязни или просьбе правила используют для оказания давления. Не было в чётком следовании неведомым правилам усталости, когда инструкция становится единственным способом продержаться и выполнять свою обязанность раз за разом.

Наоборот, в каждом их действии сквозила энергичность и живость, противоречащая состоянию скрупулёзного следования инструкции, даже когда они заполняли протокол в свободной форме или приказали следовавшим с обозом писцам зафиксировать показания свидетелей.

Они чётко и по существу, не запугивая и не беря взяток, реально подготавливали основу для расследования обстоятельств убийства и собирались ловить одержимого. Оказывается, рыцари имели право принудительно набирать людей для экстренных миссий, чем и собирались воспользоваться для преследования одержимого — на случай, если тот готовит прорыв. Обозу же приказали оставаться под защитой магией на случай, если прорыв случится.

Конфискованные камни маны рыцари не зажали себе, а щедро использовали, чтобы окружить перестроенную стоянку обоза магическим щитом. Более того, рыцари не оставили создание защитной формации из фургонов и экипажей на обозников, а сами определили им оптимальную схему, чтобы все люди и животные оказались внутри, и даже отхожие ямы велели выкопать в определённом месте.

И когда работники обоза зашептались, что ямы можно и не копать, Садж басовито прикрикнул:

— По инструкции положено! Чтобы никто не сдох, отходя по нужде.

Рыцари слишком часто упоминали инструкцию. Даже пункты некоторые проговаривали. И с хозяина обоза ещё и расписку взяли, что его всё устраивает, он обязуется выполнять распоряжения, а в случае их нарушения принимает на себя всю ответственность и обязанность выплачивать компенсации.

Вот тут-то народ начал окончательно жалеть, что они появились.

Так жёстко не было даже в мои времена. В смысле, мы бумажки не спрашивали. Не знаю, может, причина их нестандартного поведения крылась в таких административных изменениях, но у меня при наблюдении за происходящим возникло ощущение, будто я на полевые учения попала или на экзамен.

Как я оказалась в команде по поиску одержимого, которую собирали из наёмников и способных хорошо пользоваться оружием путешественников?