Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Судя по шепоткам, эта традиция сохранилась. Убийцу на месте преступления не поймали, заниматься его поиском некому, так что я ожидала, что убитых похоронят, и мы поедем дальше.

Вид рванувшего к нам Кериша сулил проблемы: глаза его лихорадочно блестели и чуть не вылезали из орбит. Синеглазка мгновенно собрался. Хотя его поза изменилась лишь чуть, но всякая вальяжность исчезла, осталась лишь хищная настороженность.

— Их убил одержимый! — выпалил остановившийся над своей миской Кериш. — Разорвал на части. В экипаже сковывающие печати. Багаж набит камнями маны. Они везли пленного одержимого! У убитого ярлык королевского пропуска, у убитой — знак ордена седьмого водопада!

В современных реалиях я плохо разбиралась, но совершенно очевидно: участие в деле королевской семьи и ордена (они, как поняла, занимались прорывами и одержимыми) гарантировало суету и неприятности.

И багаж, набитый камнями маны — это ведь целое состояние! Очень соблазнительное и бесхозное. Я и сама не прочь его заполучить: камни маны очень пригодились бы для ускоренного перехода на третий круг.

Глава 20. Одержимость

— …Они везли пленного одержимого! У убитого ярлык королевского пропуска, у убитой — знак ордена седьмого водопада, — выпалив все эти известия, Кериш уставился на своего магистра.

Кериш буквально кричал взглядом: пора заканчивать эти игры и заниматься своими обязанностями! Но… Арман, прекрасно понявший эти его мысли, покосился на Лилиан: та задумалась. Не похоже, что близость одержимого её пугала. Потому что она не понимала его истинной опасности или потому, что она их союзница?

Обычно спокойного и уравновешенного Армана разрывали противоречия: с одной стороны, он обязан заняться расследованием, если в пути столкнулся с убийством представителя ордена, пусть даже чужого.

Как магистр ордена он однозначно обязан ловить одержимого.

Но у него — Армана-Лисара — была и куда более значительная задача: спасти мир от вторжения, чтобы навсегда исчезла проблема прорывов и одержимых в том виде, в каком они появлялись сейчас.

В рамках этой более сложной и важной задачи ему надо было понять, кто в теле Лилиан: Варда или агент врагов? Спросить напрямую Арман-Лисар не мог: нельзя выдавать себя потенциальному врагу, он даже настоящий уровень владения магии скрывал, чтобы избежать лишнего внимания. Но даже если тело Лилиан приняло в себя слепок сознания Варды, сначала следовало наладить отношения, ведь она умерла до того, как вторжение остановило войну богов. Нынешнему другу она скорее поверит, чем недавнему врагу, который вдруг заявит, что стал посланником её божественной покровительницы.

Он бы сам себе не поверил.

— Одержимый убил представителей короля и ордена водников, — повторил Кериш настойчиво.

Арман снова покосился на Лилиан: когда он вступился за неё, ему показалось, что её взгляд потеплел, и его собственное сердце дрогнуло. Он хотел больше, чем дружбы. Хотя понимал: его отношение к Варде, учитывая все обстоятельства, можно считать не вполне здоровой одержимостью. Так что разобраться в собственных чувствах ему тоже не помешает.

И был ещё один совершенно неожиданно влияющий на ситуацию момент: ему понравилась просто ехать куда-то, ни за что особо не отвечать.

Такая жизнь была незнакома Лисару: он воспитывался при храме Каана. Дитя, которому едва ли не с рождения было предначертано постичь восемь кругов магии и вознестись через божественное благословение до девятого внечеловеческого круга. Он воспитывался в праведности с будущими жрецами и посланцами богов, постигал науки, проповедовал, воевал — сначала по приказу Каана. Потом, когда Каана убили, а его сердце вырезали и вставили в оружие, сражался, чтобы отомстить за него. Затем, без передышки, вступил в войну с захватчиками.

Обычная жизнь не была знакома и Лисару и в теле Армана: он пробудился в рыцарской семье и сразу вынужден был усиленно трудиться, чтобы не допустить разоблачения, ведь он знал, что ему предстоит бороться с вторжением, врагом может оказаться любой, а Варда, которую тоже попытаются возродить, не будет знать даже этого. И хотя захватчики пока не спешили, у Армана-Лисара и мысли не возникало уехать куда-то просто так, посмотреть мир.

Но если Арман обозначит свой статус, о мирном путешествии с Лилиан можно забыть. И не исключено, что он опять умрёт раньше, чем сможет позволить себе подобное путешествие — просто общаясь, без груза старых обид.

«Надеюсь, это всё же Варда», — подумал Арман.

— Одержимый, — полушёпотом повторил Кериш.

Осуждения в его глазах хватило бы на укоризненные взоры десятка человек.

— Пойдём, посмотрим, — Арман отставил миску и поднялся. Оглянулся на Лилиан. — Ты с нами?

— Почему бы и нет, — неожиданно она проявила интерес к убитым.

Арман подал ей руку. Кериш нахмурился. Лилиан встала сама, будто не заметив протянутой ладони, и Арман сжал пальцы в кулак.