Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Рид передвинулся в арьергард, а мы с Синеглазкой образовали вместе с Саджем венчающий отряд клин. Я покосилась на Синеглазку: он держал меч. Оружие не казалось слишком особенным, но, возможно, в нём была сердцевина для усиления магических атак.

Я надеялась на это, потому что сейчас каждый маг на счету, и даже я готовилась колдовать в случае необходимости.

— Продвигаемся вперёд! — пророкотал Садж.

Захотелось хлопнуть себя по лицу: обязательно так орать, чтобы слышали не только свои, но и враги? Приказ же можно передать тихо.

Впрочем, если основной его деятельностью является закрытие прорывов, где, как мне показалось, нужна только магическая сила, то ничего удивительного, что он не учитывает подобные мелочи. А, возможно, я слишком перестраховываюсь, и из врагов у нас только тупые химеры, не понимающие человеческого языка.

Огненная завеса стала передвигаться. Отряд тронулся вперёд вместе с ней. На нас не нападали. Я постоянно оглядывалась по сторонам и прислушивалась, но за похрапыванием лошадей и цокотом копыт не слышала ничего стоящего внимания.

Неужели нас выпустят? Неужели при нападении расчёт был лишь на неожиданность и то, что несколько химер смогут прыгнуть в гущу отряда и вырезать всех? Но чем спокойнее вокруг, тем тревожнее: ожидание опасности выматывает нервы сильнее, чем она сама.

Пламенная преграда впереди прогнулась, и внутри неё оказались мешающие проезду брёвна и опорные столбы высоких ворот. Магический огонь был почти беззвучным, но занявшееся на древесине пламя потрескивало. Садж направил жезл на сваленные в проходе брёвна, и сгусток пламени ударил по ним. Они загорелись сильнее, местами даже пошли трещинами. Я крепче сжала меч. В воротах мы будем уязвимее всего.

Искорка нетерпеливо переступила копытами, сопели позади нас кони.

Только благодаря тому, что постоянно оглядывалась по сторонам, я успела заметить, как пламя сбоку прогибается. Горизонтально летящее бревно — вот, что успела осознать, крича:

— Ложитесь! — и падая на землю.

Мгновенно поднятый щит спас меня от тяжести сбитой бревном Искорки. Садж кубарем покатился вместе с конём и бревном, конь Синеглазки тоже свалился от удара и захрипел, а сам Синеглазка успел приземлиться и, похоже, тоже накрыл себя магическим щитом, потому что копыта бьющего ногами коня вместо того, чтобы ударить его, натыкались на невидимую преграду.

Синеглазка развернулся, судорожно ища меня взглядом, и мы посмотрели друг на друга. В его потемневших глазах отражался огонь. На лице на мгновение появилось облегчение. Дико ржали кони, в наёмников тоже летели брёвна, разбивая построение, калеча людей и животных.

Возле почти прогоревших брёвен в воротах упало ещё несколько стволов, окончательно преграждая путь к отступлению.

— В дом! — рявкнула я.

— Все в дом! — закричал Синеглазка. Он мгновение смотрел на меня, прежде чем хлопнуть коня по крупу и броситься к Саджу: тот, постанывая и сплёвывая кровь, пытался встать.

Огненная стена сдвинулась, облизывая стену ближайшего дома, захватывая его в свой контур.

— В дом, в дом! — оставшийся сзади Рид успел избежать столкновения с бревном и теперь, с мечом наголо, стоял у крыльца и призывал всех спрятаться внутри.

Брёвна сыпаться перестали, несколько лошадей проскочили сквозь огонь, другие вставали, третьи бились на земле. Нескольких коней сразу добили, раненых подняли. Опасность заставила наёмников собраться.

Искорка тоже пыталась встать. Ноги она, кажется, не повредила. Конь Синеглазки лежал неподвижно.

— Да что б этим богам пусто было! — Рид захлопнул дверь дома и уставился на Синеглазку и повисшего на его плече Саджа.

Наёмники, только что тянувшиеся к дому, остановились. Многие оглядывались на ворота, но те закрывала приблизившаяся стена огня.

— Что там?! — Синеглазка легко держал бородатого громилу Саджа, хотя у того подгибалась сломанная нога и закатывались глаза.

— Надо зачищать! — Рид выборочно указал на наёмников. — Ты, ты и ты — за мной!

Он снова распахнул дверь и решительно шагнул внутрь. Наёмники втянулись за ним. Мне было до жути интересно, что там в доме, но я взялась осматривать лежащую на земле Искорку: удар пришёлся вскользь по голове, глаз залило кровью, она храпела и явно была дезориентирована.

— Идём, — позвал меня Синеглазка. — Мы в лесу, брёвен тут может быть много.

Прижав ладонь к шее Искорки, я послала усыпляющий импульс. Током стрельнуло через бедро, и я отступила от обмякшей лошади. Лёжа без сознания, она не будет привлекать внимания. Даже химеры, если они настроены только на охрану от людей, не будут жрать трупы, которые им не разрешили употреблять.

«Удачи», — мысленно пожелала я лошади, отступая к дому.

Хотя обстрел брёвнами прекратился, хотелось оказаться под прикрытием стены хотя бы с одной стороны. Из дома вырвался нечеловеческий визг, от которого содрогнулись даже наёмники, и залитый тёмной кровью Рид вышел на улицу:

— Заносите раненых. В этом доме выращивали гримов, остальные надо проверить и зачистить.