Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)

Борьба против «валютчиков» была естественным продолжением политики «выкачивания» из населения средств, необходимых для «индустриализации страны», для закупок импортного оборудования, привлечения специалистов из-за рубежа. Начав с «лишенцев», власть постепенно «нагуливала аппетит». Вслед за «валютчиками» в 1934 году по стране начинается волна репрессий, получивших в народе название «за золото». Если до этого людей принуждали отдавать золото как бы опосредованно, экономическими способами (в период страшного голода в СССР 1931–1933 годов это был зачастую единственный способ выживания при помощи сети торгсинов), то к 1934 году голод в общем и целом удалось преодолеть (ценой дикой эксплуатации крестьянства). А деньги на закупки за рубежом по-прежнему нужны были немалые. Поэтому решено было золото из населения выбивать — часто в прямом смысле этого слова.

Вот что вспоминает одна из непосредственных жертв «золотой» кампании, Е. Кавельмахер:

Считаю нужным рассказать ещё о 1934 годе, когда я, нищая машинистка, попала в кампанию «за золото». В конце апреля (накануне 1 мая) меня из машинного бюро (Правление Госбанка), где я работала, вызвал в коридор очень молодой человек в штатском и предложил поехать с ним недалеко на трамвае. Я, конечно, поехала, бросив работу в машбюро. Привёз он меня в Бутырскую тюрьму, в камеру с ещё одной женщиной… Меня начали ежедневно таскать на допрос и требовать, чтобы я отдала золото, которого у меня нигде, конечно, не было. От следователя Козлова (запомнила его фамилию) я узнала, что мой муж тоже арестован, и мать — тоже, ребёнок брошен один в квартире…

Однажды ночью меня вызвали в маленький зал со сценой, в зале несколько рядов были заполнены людьми. На сцену вышли какие-то люди и начали кричать, чтобы я скорее отдала золото, а то сейчас вынесут моего ребёнка и разрежут на части, раз для меня моё «золото» дороже сына. Окончания этого «представления» я не помню, так как была в безумном состоянии…

Женщине и её родственникам повезло: в середине мая их выпустили на свободу. Сыграло роль, видимо, то, что жили они в полунищенской обстановке, и подозревать здесь наличие «золота» мог только ненормальный.

Разумеется, внимательный читатель в связи с рассказом пострадавшей машинистки тут же вспомнит знаменитый сон Никанора Ивановича Босого, домоуправа из булгаковского романа «Мастер и Маргарита»:

…Он почему-то очутился в театральном зале, где под золочёным потолком сияли хрустальные люстры… Всё было как следует, как в небольшом по размерам, но очень богатом театре. Имелась сцена, задёрнутая бархатным занавесом, по тёмно-вишнёвому фону усеянным, как звёздочками, изображениями золотых увеличенных десяток, суфлёрская будка и даже публика.

…Из кулис тут вышел артист в смокинге, гладко выбритый и причёсанный под пробор, молодой и с очень приятными чертами лица. Публика в зале оживилась, и все повернулись к сцене…

Не будем далее увлекаться цитированием замечательного романа. Напомним только, что «артист» на сцене увещевал и уговаривал «публику» (персонально вызывая на сцену каждого) сдать добровольно припрятанную валюту.