Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)

«…Сколько существует тюрьма, этот общественный институт, столько же продолжается борьба, кипит великая битва между зэками и обществом. За граммы, сантиметры, градусы и минуты. Идёт она с переменным успехом. То зэки напрут, а общество наступит. Там 50 граммов, здесь 5 сантиметров, тут 5 градусов отвоюют зэки, и глядишь — жизнь! Но не может общество допустить жизнь в тюрьме. Должно быть в тюрьме страшно, жутко — это же тюрьма, а не курорт. И вот уже напирает общество: там 50 граммов долой, здесь 10 сантиметров, тут 5 градусов, и начинают зэки доходить. Возникают сосаловка, мориловка, гнуловка. Начинаются людоедство, помешательство, самоубийства, убийства и побеги.

Много лет наблюдал я за этой борьбой, глухой и непонятной для посторонних. Есть у неё свои законы, свои великие даты, победы, битвы и поражения. Свои герои, свои полководцы. Линия фронта в этой войне, как, видимо, и в других войнах, всё время движется. Здесь она именуется режимом. Зависит она от готовности зэков идти на крайность из-за одного грамма, сантиметра, градуса или минуты. Ибо, как только ослабевает их оборона, тотчас же с победным кличем бросаются вперёд эскадроны с красными погонами или голубыми петлицами. Прорывают фронт, берут в клещи, ударяют с тыла — и горе побеждённым!»

(Владимир Буковский. «И возвращается ветер…»)

Причиной такого ужесточения режима послужил не только рост преступности в обществе. Власть и администрацию мест лишения свободы давно уже раздражало и беспокоило явное несоответствие сложных условий жизни на свободе и достаточно либеральных (для того времени и для того строя) условий отбывания наказаний в лагерях. В очерке о «мужицких» войнах мы уже рассказывали, что немало правопослушных граждан (преимущественно из числа колхозного крестьянства) стремились попасть «за колючку», так как лишь подобным образом, получив справку об освобождении, они одновременно вырывались из рабской крепостной зависимости (колхозники не имели паспортов и были поэтому на всю жизнь «прикреплены» к своему селу).

Кроме всего прочего, сами лагеря постепенно стали превращаться чуть ли не в «малины» и «бардаки». Ослабление режима, бесконтрольное хождение денег, спиртного, даже наркотиков в «зонах», где к концу 50-х годов вновь стал преобладать уголовный элемент, делали такую грустную перспективу слишком реальной.

Однако власть в своём стремлении «окоротить» преступников зашла слишком далеко. Она установила в местах лишения свободы настолько строгие, жёсткие условия содержания, что это постепенно, но неуклонно вело к усилению позиций «благородного преступного мира». Именно он за многие десятилетия выработал традиции и приёмы выживания в условиях самой строгой изоляции, так называемого «душняка», как говорят на жаргоне. Связь с волей, создание «общака», нелегальные «дороги», необходимость контроля за правильным распределением продуктов для общего котла, решение серьёзных и мелких конфликтов, пресечение «беспредела», особенно внутрилагерных грабежей, и многие другие функции вновь брали на себя «святые люди» — «законные воры».