Великие Борджиа. Гении зла

С момента захвата Чезаре в Риме всякое серьезное влияние дома Борджиа на политические дела в Италии прекратилось, и положение главы семейства волей или неволей перешло к Лукреции – ее отец был мертв, ее брат Чезаре был оказался в заключении, а на Жоффре Борджиа нельзя было положиться и в обычное время. Так что Лукреция Борджиа, единственная из всей семьи, кто располагал хоть какой-то свободой действий, попыталась спасти все, что еще только можно. Сделать что-то существенное для освобождения Чезаре она не могла, но сумела тем не менее собрать какие-то деньги и снарядить отряд в полторы тысячи наемников, которых ей удалось отправить в Имолу и Форли, на помощь их гарнизонам. Что интересно – герцог Эрколе не то что не мешал своей не слишком любимой невестке, а даже негласно и помогал. Дело, понятно, было вовсе не в проснувшейся в нем внезапно симпатии к дому Борджиа. Просто Эрколе д’Эсте совершенно не улыбалась перспектива того, что замки Романьи попадут в руки папы Юлия – он ожидал от него одних только неприятностей. А альтернативой папской власти над Романьей была оккупация ее Венецией, что тоже было крайне нежелательно. В такой ситуации самым лучшим для Феррары было бы потянуть время и сделать так, чтобы крепости Имола и Форли держались как можно дольше.

С Имолой это не получилось, но замок Форли продержался до августа 1504 года. А поскольку нужная помощь замку оказывалась не самим герцогом Эрколе, а его «неблагоразумной невесткой, которой двигали родственные чувства и которую он никак не мог контролировать», то и дело было сделано, и сам герцог оказывался как бы ни при чем.

Ему, по-видимому, доставляло удовольствие смотреть на то, как Лукреция, напрягая все свои силы и затрачивая все доступные ей остающиеся ресурсы дома Борджиа, делает дело, полезное для Феррары – и даже не подозревает об этом…

Ей и вправду было не подозрений – в искусстве политики она была совершенно не искушена, а к тому же на нее пало и еще одно бремя: теперь, в отсутствие Чезаре, заботиться о детях дома Борджиа должна была она. Детей же было немало. Были два маленьких римских герцога – ее сын Родриго, рожденный ею в браке с Альфонсо Арагонским, и Джованни Борджиа, статус которого был не вполне ясен. Он считался одновременно и сыном папы Александра, и сыном Чезаре – смотря какое свидетельство о рождении использовать. Законными были оба. А мать Джованни Борджиа была неизвестна, но считалось общепризнанной истиной, что родила мальчика Лукреция. Вот только неизвестно от кого – от своего отца или от своего брата…

Александр VI дал детям – и Родриго, и Джованни Борджиа – богатые владения и наградил герцогскими титулами, но новый папа Юлий II отменил все распоряжения своего предшественника и лишил мальчиков всего имущества, до которого он только мог добраться. Лукреция не могла взять детей к себе в Феррару – против этого возражал ее свекр, герцог Эрколе, и отнюдь не формально. В их пребывании при своем дворе он не видел никакой надобности.

Лукреции пришлось искать другие варианты, и в конце концов она нашла решение: ее детей взяла к себе в Неаполь Санча Арагонская. Маленькому Родриго она приходилась теткой – его отец, принц Альфонсо Арагонский, был ее братом. Решение не было идеальным, но на какое-то время оно подошло. А в январе 1505 года герцог Эрколе д’Эсте умер, и ему наследовал его старший сын Альфонсо, муж Лукреции, и она перестала быть женой наследника престола.

Лукреция Борджиа стала теперь полноправной герцогиней феррарской.

II

Переход власти в Ферраре прошел не без хлопот – когда старый герцог заболел, его сын и наследник был в отлучке. Его, правда, известили вовремя, и он, что называется, «прилетел домой на крыльях». В его отсутствие престол Феррары вполне мог захватить кто-то из его братьев – Ипполито д’Эсте, правда, был кардиналом и в силу этого выбывал из игры, но был еще один брат, Ферранте, человек честолюбивый и рожденный в законном браке, так что при всей положенной братской любви медлить было бы неблагоразумно. Но если к братьям новый герцог Феррары относился с подозрением, то к жене скорее благоволил и дал ей позволение взять к своему двору Джованни Борджиа. Официально мальчик считался не сыном Лукреции, а ее братом – из его двух свидетельств о рождении было задействовано то, которое объявляло его отцом папу Александра VI. Его, правда, поместили не в герцогской резиденции, а у Альберто Пио де Капри – он был учеником и племянником знаменитого ученого, Пико де Мирандола. Так что Джованни Борджиа рос в культурном окружении, достойном истинного принца. Лукреции удалось взять под крыло и двух незаконных маленьких детей ее брата Чезаре – Джироламо и Камиллу.

Но с Родриго, ее собственным законным сыном от предыдущего брака, герцог Альфонсо дела иметь не захотел. Даже когда его тетка принцесса Санча умерла в 1506 году, Лукреции не было позволено взять мальчика к себе[64].