Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

221

Вмиг побледнел эолид от услышанной вести,

И устремил на героя страдающий взгляд:

«Я, Теламон, не желал воздаяния мести,

Сам предлагал я Гераклу возглавить отряд!

Тифий, «Арго» поворачивай к месту потери,

Горе принёс нам спокойный мизийский ночлег!

Буду взывать я о помощи к царственной Гере,

Чтоб не пропал самый сильный в стране человек!»

222

Вмиг навалились на вёсла друзья-мореходы,

Чтоб возвратиться скорей на чужой материк.

Но забурлили под судном лазурные воды,

И показался из моря огромный старик.

Вздрогнул корабль, и возникла внезапная давка,

Громоподобно вещало для всех божество:

«Смертные люди, послушайте мудрого Главка,

Нет вам возврата – решенье богов таково!

223

Сын Громовержца уже на дороге к Троаде,

В Дельфах его ожидает зевсид Аполлон,

Гилас и нимфы сейчас предаются усладе,

А Полифему достанутся город и трон».

Мощной десницей старик развернул их галеру:

«Мачту скорей облачите в её полотно

И не гневите ошибками грозную Геру,

Если решили вернуть золотое руно!»

Финей

224

Ветер ослаб, повинуясь божественной силе,

Парус остался без дела, но люди в труде,

Вспомнил Ясон о страдавшей вдали Гипсипиле[61]:

«Словно она не даёт мирно плыть по воде!

Страстное чувство во время печальной разлуки

Часто бывает сильнее тяжёлых оков,

Словно сомкнулись на шее любимые руки —

Не выпускает Киприда корабль из «силков»!

225

Месяц назад мы в Колхиду ушли из Эллады,

Только гостим до сих пор по другим берегам

И не сумели доныне пройти Симплегады,

Разве такое угодно великим богам?

Сильные бури измучили воинов смелых,

Сделать стоянку во Фракии надобно нам.

Там отдохнём возле скал ослепительно-белых

И поспешим на восток по морским бурунам!»

226

Плавно к причалу пристала галера Аргеи[62],

И моряков поразил ужасающий вид —

Словно набегом прошлись по стране лиходеи.

«Город приморский разграблен! – решил эолид. —

Тифий, а здесь поклоняются люди Пандоре,

Действуя с правдой и совестью явно вразрез?»

«Юный воитель, в порту непонятное горе,

Славился прежде народом своим Салмидесс!

227

В нём продавали товары не только фракийцы,

Но для развития города было важней,

Что приезжали сюда торговать финикийцы —

Царствовал здесь славный сын Агенора Финей!»

Малый отряд аргонавтов прошёл мимо зданий

Мёртвых садов, неопрятных пустых площадей,

То, что узрели, страшнее любых ожиданий —

Царский дворец разгромил беспощадный злодей!

228

Сломана крыша, запачканы окна и двери,

Кучи вонючих объедков на царском крыльце.

Молвил Ясон: «Велики у тирана потери!

Знать бы ещё, кто живёт в разорённом дворце?»

Вышел на голос Ясона старик худосочный,

Напоминавший обтянутый кожей скелет:

«Я здесь живу, повелитель слепой и порочный,

В тяжких мученьях последние несколько лет!»

229

«Что же случилось с тобой? – вопросили герои. —

Кто умудрился лишить повелителя глаз

И разорил так жестоко чужие покои?

Слышать желаем об этом подробный рассказ!»

«Я очень слаб, чтоб вести о несчастьях беседы».

«Надо его накормить!» – предложил Теламон.

«Я не пирую давно, не поют кифареды,

Радость осталась одна у меня – крепкий сон!»

230

Юноши вместе с тираном вошли в помещенья,

Сбросили на пол объедки с большого стола,

Явно не ведал давно властелин насыщенья,

Жизнь у слепого была, словно грех, тяжела.

Выложил Авгий на стол по указу Ясона

Хлеб, козий сыр и кофон молодого вина.

Но появилась внезапно иная персона —

Женщина-птица в проёме большого окна.

231

В двери разбитые шумно влетели сестрицы,

Камнем упали на стол пред царём с потолка,

Мигом смели всю провизию страшные птицы,

И опустела без хлеба Финея рука.

Тифий смекнул: «Это гарпии, злые созданья:

Женское тело, лицо, ненасытный живот,

Сильные крылья и груди в поре увяданья,

Мощные когти, с зубами огромными рот!»

232

Сразу в щиты загремели мечами герои,

Чудища-птицы разлили в испуге вино,

Вмиг испражнились вонючим помётом все трое

И полетели в разбитое ими окно.

Вслед устремились на мощных крылах бореады[63],

В дланях у братьев могучих сияли клинки:

«Если придётся за ними лететь до Эллады,

То всё равно этих птиц рассечём на куски!»

233

Слуги Финея вбежали, крича с удивленьем:

«Гонят чудовищных птиц два крылатых юнца!

Наш повелитель измучен был их появленьем

И умирал в разорённых покоях дворца».

«Кто же привадил страшилищ к столу властелина? —

Тифий со знанием дела спросил у людей. —

Очень ужасной представилась эта картина!

Я не встречал человека Финея худей!»

234

Вымыли люди царя, приготовили пищу,

Восстановили порядок в покоях дворца,

Думая, птицам не будет пути к «пепелищу»,

Их за глумленья накажут два смелых юнца.

Тифий сказал: «Властелин, эти пытки измора

Ты получил неслучайно, признайся скорей!

В юности ты убежал от отца Агенора,

Чтобы сестру не искать на просторах морей!»

235

«После того, как исчезла сестра из Сидона[64],

Сразу отправил на поиски нас Агенор,

И запретил без Европы[65] он нам беззаконно

В дом возвращаться. – Так начал Финей разговор. —

Я обнаружил сестру на загадочном Крите

И поразился, что мужем её был Зевес.

Но не старался примкнуть к этой славной элите

И отказался вернуться в Сидон наотрез.

236

В поисках счастья бродил по дорогам Эллады,