Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Росло и недовольство Александром. На его жизнь покушались насколько раз: в апреле 1866 года у ворот Летнего сада в него стрелял Дмитрий Каракозов. Легенда говорит, что император спросил у схваченного Каракозова: «Ты поляк?» А тот ответил: «Нет, я русский», и добавил: «Государь, вы обидели крестьян». В 1867 году, во время визита во Францию, когда Александр ехал по Парижу в карете вместе с Наполеоном III некто Антон Березовский несколько раз выстрелил из толпы по карете. Наполеон меланхолично заметил: «Если это был итальянец, значит покушались на меня, если поляк – на вас». Березовский оказался поляком и заявил на следствии: «Я сознаюсь, что выстрелил сегодня в императора, во время его возвращения со смотра, две недели тому назад у меня родилась мысль о цареубийстве, впрочем, вернее, я питал эту мысль с тех пор, как начал себя сознавать, имея в виду освобождение моей родины». В 1879 году на Александра объявили охоту народовольцы. Они обвиняли его в том, что он не выполнил своих обещаний, провел половинчатые реформы и предал доверие крестьян. После трех неудачных попыток в марте 1881 года Александр убит на Екатерининском канале. В тот день государь проводил войсковой развод в Михайловском манеже, а потом, как всегда в таких случаях, заехал выпить чаю в Михайловском дворце. Говорили, что 1 марта 1881 года, отправляясь в свой последний путь из Михайловского дворца в Зимний, Александр сказал своему младшему брату – великому князю Михаилу Николаевичу и его жене – великой княгине Екатерине Михайловне: «Я не скрываю от тебя, что мы идем к конституции!»

Неизвестно, считал ли Горчаков, что в ненависти к Александру II есть отчасти его вина, что какие-то из многочисленных решений, принятых им на международной арене, могли привести к общему разочарованию России в своем государе. Всю жизнь он старался защитить одновременно монархию и идеи либерализма, не находя здесь никакого противоречия. Не было ли это ошибкой, не пытался ли он усидеть одновременно на двух стульях? Николаю I, одному из символов русского абсолютизма, приписывают слова, что он «понимает что такое республика, и сам бы не отказался пожить в ней, но он не понимает, что такое конституционная монархия, что это уродливый и нежизнеспособный гибрид». Был ли он прав? Но в любом случае канцлер чувствовал, что сделал уже все, что мог, стараясь сохранить мир в Европе и поддержать престиж в России, теперь пришла очередь других принимать тяжелые и непопулярные решения. После Берлинского конгресса Горчаков фактически отошел от дел, а в марте 1882 года официально ушел с поста министра.

Теперь он много времени проводил за границей, лечился на немецких курортах и, возможно, вспоминал строки Пушкина:

Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений

Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…

Пускай же он с отрадой хоть печальной

Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

Именно Горчакову было суждено пережить всех товарищей первого выпуска лицея.

27 февраля [11 марта] 1883 года он скончался в Баден-Бадене. Его тело перевезли в Петербург и похоронили в фамильном склепе на кладбище Сергиевой Приморской пустыни. После смерти Горчакова ранг канцлера больше никто не получал.

Глава 9. Константин Петрович Победоносцев

1

Возможно, самой «петербургской» поэмой в русской литературе был и останется «Медный всадник», там есть все: бедный, но благородный герой (что подчеркивает его имя «Евгений»), большая любовь и большая (очень петербургская) беда – наводнение, и памятник основателю Петербурга – «кумир с простертою рукою», «державец полумира», «строитель чудотворный», он же «горделивый истукан», символ российской государственности, или просто «он», «тот»,

 Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался…
Ужасен он в окрестной мгле!

 

Пушкин создал такой впечатляющий образ, что памятник Петру I на Сенатской площади до сих пор называют Медным всадником, хотя он не медный, а бронзовый.

Этот образ так ярок и точен, что породил множество подражания. Уже в XX веке Валерий Брюсов писал: