Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Конечно, вы уже догадались, что два этих незаурядных человека – Сергей Юльевич Витте и Петр Аркадьевич Столыпин. Руководствуясь все тем же принципом «книга не безразмерная», я все же решила остановиться на Столыпине. Не потому, что он представляется личностью более значительной, чем Витте, не из-за его трагической кончины, а потому лишь, что он представляется личностью менее однозначной. За Витте не числится никаких особенных грехов, кроме разве что чрезмерно раздутого тщеславия, да и то, в подобных случаях сложно провести границу между тщеславием и адекватно-высокой самооценкой. Со Столыпиным же в нашей памяти связана не только фраза: «Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия», но и выражения «столыпинский вагон» и «столыпинский галстук».

Современные историки часто рассматривают деятельность Витте и Столыпина совместно, описывая ее как «модернизацию Витте – Столыпина». В самом деле, им приходилось решать одни и те же проблемы, их усилия часто были приложены к одним и тем же точкам, и они, несмотря на свой взаимный антагонизм, стремились к одной цели и проводимые ими реформы не мешали друг другу. Поэтому, хотя главным героем этой главы будет Столыпин, без Витте и его замечательно-подробных мемуаров нам никак не обойтись. Но прежде всего надо ответить на вопрос: почему после «великих реформ» Александра II и «тучных лет» Александра III российскую экономику снова понадобилось реформировать?

* * *

Вы, вероятно, помните, что Александр II проводил свои реформы для того, чтобы Россия стала конкурентоспособной с европейскими странами. При этом он ни явно, ни тайно не ставил своей целью повести страну по капиталистическому пути развития. Капитализм, власть капитала означала «власть буржуа», а Александр вовсе не собирался делиться экономической властью, особенно с «третьим сословием»: он помнил о «Европейской весне» и не желал ее повторения на родине.

Крестьяне составляли чуть более 80 % населения России. Крестьянская реформа, начавшаяся в 1861 году, спустя 20 лет еще не была завершена. Далеко не все бывшие крепостные выкупили свои наделы, многие еще даже не приступили к выкупам. Они стали лично свободны, но условия их жизни практически не изменились. А каковы были эти условия?

Помните «Записки охотника» Тургенева? Они начинаются с рассказа «Хорь и Калиныч». А рассказ этот, в свою очередь, начинается с такого описания: «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах. Орловская деревня (мы говорим о восточной части Орловской губернии) обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд. Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой… Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу, не зовет в гости всякую прохожую свинью»…

Откуда такая разница? В Орловской губернии – черноземная почва, земледелие прибыльно и крестьяне, с утра до вечера заняты полевыми работами (во времена Тургенева – и на своей земле и на земле своего барина). У них нет ни времени, ни денег на то, чтобы заниматься хозяйством. Трехполосная система требовала расчистки большого количества земли под пашни, в результате чего вырубались леса. В Калужской губернии – почва нечерноземная, крестьяне живут за счет «отхожих промыслов», и порой живут весьма не бедно, как Хорь – один из главных героев этого рассказа. У него водятся деньги, он часто бывает в городе. Вот как описывает Тургенев усадьбу Хоря: «Посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками… Мы вошли в избу. Ни одна суздальская картина не залепляла чистых бревенчатых стен; в углу, перед тяжелым образом в серебряном окладе, теплилась лампадка; липовый стол недавно был выскоблен и вымыт; между бревнами и по косякам окон не скиталось резвых прусаков, не скрывалось задумчивых тараканов. Молодой парень скоро появился с большой белой кружкой, наполненной хорошим квасом, с огромным ломтем пшеничного хлеба и с дюжиной соленых огурцов в деревянной миске».