Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

«Победоносцев – знаменательный тип: искренний идеолог нашего исторического нигилизма, нигилистического отношения русской официальной Церкви и государства к жизни… – пишет он. – Какая основная черта Победоносцева, его „умопостигательный характер“? Неверие в силу добра, неверие чудовищное, разделяемое русской официальной Церковью и русским государством. Сила Победоносцева, непостижимая власть этого человека над русской жизнью в том и коренилась, что он был отражением исторического русского неверия, исторического русского нигилизма сверху. Нигилистическое отношение к человечеству и миру на почве религиозного отношения к Богу – вот пафос Победоносцева, общий с русской государственностью, заложенный в историческом Православии. Победоносцев был религиозный человек, он молился своему Богу, спасал свою душу, но к жизни, к человечеству, к мировому процессу у него было безрелигиозное, атеистическое отношение, он не видел ничего божественного в жизни, никакого отблеска Божества в человеке; лишь страшная, зияющая бездна пустоты открывалась для него в мире, мир не был для него творением Божьим, он никогда не ощущал божественности мировой души. Этот призрачный, мертвенный старик жил под гипнозом силы зла, верил безгранично во вселенское могущество зла, верил во зло, а в Добро не верил, Добро считал бессильным, жалким в своей немощности. Он – из числа загипнотизированных грехопадением, закрывшим бытие, отрезавшим от тайны Божьего творения».

* * *

Если в начале этой главы прозвучали хорошо знакомые всем строки Блока, то закончить ее я хочу… стихами самого Победоносцева, в которых он, с гораздо меньшим талантом, но по-видимому, искренне выражает свое credo. Именно таким мудрым ретроградом, вероятно, он хотел бы запомниться своим потомкам.

Срывая с дерева засохшие листы,
Вы не разбудите заснувшую природу,
Не вызовете вы, сквозь снег и непогоду,
Весенней зелени, весенней теплоты!
Придет пора – тепло весеннее дохнет,
В застывших соках жизнь и сила разольется,
И сам собой лист засохший отпадет,
Лишь только свежий лист на ветке развернется.
Тогда и старый лист под солнечным лучом,
Почуяв жизнь, придет в весеннее броженье:
В нем – новой поросли готовится назем,
В нем – свежий сок найдет младое поколенье…
Не с тем пришла весна, чтоб гневно разорять
Веков минувших плод и дело в мире новом.
Великого удел – творить и исполнять:
Кто разрушает – мал во царствии Христовом.
Не быть тебе творцом, когда тебя ведет
К прошедшему одно лишь гордое презренье.
Дух создал старое: лишь в старом он найдет
Опору твердую для нового творенья.
Ввек будут истинны – пророки и закон,
В черте единой – вечный смысл таится,
И в новой истине лишь должно открыться,
В чем был издревле смысл великий заключен.

Глава 10. Петр Аркадьевич Столыпин

1

Мне было особенно трудно решить, кто станет героем последней главы этой книги. Последним русским императорам служили два очень ярких и самобытных политических деятеля, каждый из них ставил своей задачей спасение России, каждый готов положить на алтарь все свои силы и талант. Ни один из них не преуспел, но каждый внес значительный вклад в то, что современная Россия выглядит именно такой, какой мы его видим.

Эти политики не были друзьями и единомышленниками. Напротив, они ссорились между собой, ревновали друг друга к славе «спасителя России». Потом один из них погиб, а второму пришлось уйти со своего поста и писать мемуары, и сводить на бумаге счеты со всеми своими врагами, что, судя по всему, доставляло ему определенное удовольствие.