Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Некоторые, между прочим, думают, что великий князь поступил так с немецкими гостями в угоду датскому королю, который находился в неприязненных отношениях с Ганзой. Неизвестно, насколько это справедливо, но знаем, что в то время датский король и великий князь Московский заключили какой-то союз. Датскому королю важно было иметь союзника и против шведов. Кажется, благодаря упомянутому союзу в том же 1496 г. великим князем посланы были под Выборг воеводы Даниил Щеня, боярин Яков Захарьевич и князь Василий Федорович Шуйский. Еще раньше (в конце 1495 г.) Иван Васильевич посылал в Псков гонца с требованием, «чтобы отчина Псков послужила [ему] на Свею, на немцы». Впрочем, русские войска не смогли взять город и ограничились тем, что на несколько десятков верст вокруг опустошили селения. Но этим великий князь не хотел удовольствоваться: в том же 1496 г. он сам поехал в Новгород с сыном Юрием и внуком Димитрием, оставив в Москве при Софии старшего сына Василия. В Новгороде архиепископ и граждане торжественно встретили его крестным ходом, «яко же бо бе лепо государьству их… и бысть тогда радость велика о приезде его». После молебна и литургии у Святой Софии великий князь со всей свитой обедал у архиепископа. Тем временем московские воеводы по его приказу опять ходили на шведов; поход был удачен: воеводы вернулись с большим полоном. После этого похода, по некоторым летописным известиям, Иван Васильевич уехал в Москву, кажется, потому, что его туда требовали казанские дела. Но далее те же известия передают, что по его приказанию московские воеводы ходили в Каянскую землю «на десять рек». Князьям Ушатым, которых послал туда великий князь, били челом те обитатели Каянии, которые жили по р. Лименге, — били челом «за великого князя» и вместе с воеводами приезжали в Москву их представители, которые клялись быть подданными великого князя Московского. Шведы не хотели остаться в долгу: на 70 легких судах они приплыли в Нарову из Стокгольма и взяли Иван-город. Князь Юрий Бабич, сидевший в городе, при их приближении ушел, а воеводы Иван Брюхо и Гундоров, стоявшие неподалеку, не хотели почему-то помочь городу. Шведы, не надеясь по отдаленности удержать крепость за собой, предлагали ее ливонцам, которые, однако, отказались от нее. Шведы ушли, захватив с собой 300 пленников. От этой войны выиграл, кажется, только датский король, который после войны объявлен был и королем Швеции. Само собой разумеется, что король Дании и Швеции за оказанную ему великим князем любезность платил тем же; полагают даже, что он отдал Ивану Васильевичу некоторые места в Финляндии, и в таком случае обмен посольствами в 1500 и 1501 гг. должен был иметь целью утверждение границ между обоими государствами[483].

У других соседей Москвы, восточных, положение дел было смутное. Царь Казанский, Магмет-Аминь, держался по отношению к великому князю, как его присяжник. Но своей жестокостью и угнетениями он возбудил против себя народ и вельмож: последние вошли в тайные сношения с царем Шибанской Орды Мамуком, которого приглашали к себе. Магмет-Аминь извещал Ивана Васильевича, что на него идет Мамук, что князья Казанские чинят ему насилие, и просил помощи. Великий князь послал к нему воеводу князя Ряполовского с сильною ратью, вследствие чего Мамук удалился от Казани, а недовольные царем казанские князья бежали к нему. Когда опасность миновала, Магмет-Аминь отпустил Ряполовского, а Мамук, пользуясь этим, опять подступил к Казани и выгнал оттуда Аминя, который бежал в Москву. Это было в 1497 г. Великий князь принял и держал его «честью». Между тем Мамук оказался едва ли не хуже Магмет-Аминя: отнимал у купцов товары, у вельмож — богатства; главных доброжелателей своих, предавших ему Казань, посадил в тюрьму. Казанцы ждали только удобного случая отделаться от него, и случай скоро представился: Мамук пошел на Арск, но городка не взял, а возвратиться в Казань не мог, так как жители хотели встретить его с оружием в руках. Он вынужден был удалиться восвояси. Тогда казанские вельможи отправили в Москву послов бить челом великому князю, чтоб он пожаловал их — «нелюбки и вины» их отдал, но Аминя не посылал бы к ним, а дал им второго Ибрагимова сына, Абдыл-Летифа (пасынка Менгли-Гирея). Великий князь отправил в Казань князя Семена Даниловича Холмского и князя Федора Палецкого, которые возвели Абдыл-Летифа на Казанское царство и заставили граждан присягнуть великому князю в верности «по их вере». Чтобы удовлетворить и Магмет-Аминя, великий князь пожаловал его Каширой, Серпуховом и Хотунью и отпустил из Москвы[484].