Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Трусливое отступление Ольгерда от Москвы и выраженное им желание породниться с московским князем показали Михаилу, что надежды на Литву остается мало. Но не таков был Михаил, чтобы в столь стесненных обстоятельствах смириться. В следующем, 1371 г. он обратился опять в Орду, из которой возвратился в начале апреля в Тверь с ярлыком на великое княжение и с тем же послом Сарыхожей. Между тем Димитрий Иванович по всем городам великого княжения привел и бояр и черных людей к крестному целованию на том, чтобы им «не даватись великому князю Михаилу Александровичу Тверскому», а сам с Владимиром Андреевичем и войсками стал в Переяславле. Михаил хотел войти во Владимир, но граждане не пустили его; а когда Сарыхожа позвал Димитрия к ярлыку — великий князь с гордостью, в сознании своей силы, отвечал: «к ярлыку не еду, а в землю на княжение Володимерское не пущу [Михаила], а тебе, послу, путь чист». В то же время Димитрий с честью звал посла к себе. Тот, прельщенный дарами, отдал ярлык Михаилу Александровичу и из Мологи отправился в Москву, а Михаил от Мологи пошел на Бежецкий Верх, повоевал его и вернулся в Тверь 23 мая. Притязаний своих на великокняжеский стол он все-таки не думал оставить: он послал в Орду хлопотать о своем деле своего сына Ивана. Между тем Сарыхожа, обласканный и задаренный в Москве, придя в Орду, восхвалял Димитрия за его смирение и добрый нрав. Вскоре после Сарыхожи, а именно в середине июня, Димитрий и сам отправился в Орду: митрополит Алексий проводил его до Оки и благословил на предстоящий путь. Отправляясь в Орду, великий князь написал духовное завещание, конечно, на всякий случай, для предосторожности. Наследником всего родового, благоприобретенного имущества, движимого и недвижимого, он делает старшего из наличных детей, Василия; но о великом княжении не говорит ни слова — еще так не окрепла в нем уверенность, что оно останется за его сыном! Впрочем, из великого княжения он отказывает сыну села, купленные его отцом. К тому же времени, кажется, надо отнести второй договор Димитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем относительно городов Галича и Дмитрова, удела княгини Ульяны и пр. Но об этом договоре мы еще будем говорить впоследствии. В Москву между тем прибыли литовские послы для заключения мира (о чем мы говорили уже выше) и обручения Ольгердовой дочери Елены с князем Владимиром Андреевичем. Михаил Александрович, недовольный оборотом дел, опять пошел на Волгу, повоевал Кострому, Углич, Мологу и Бежецк и посажал там своих наместников. Этими набегами Михаил оскорбил и новгородцев, так как меч его коснулся и их земли, а потому Новгород еще теснее примкнул к великому князю Московскому, с которым заключил договор: по договорной грамоте Новгород обязывается помогать великому князю Московскому против Твери и Литвы, а московский князь Новгороду — против Твери же и Литвы и еще против немцев. Мы сказали, что Димитрий Иванович отправился в Орду… Здесь он «учти добре» князя Мамая, хана, ханшу и пр. Последнее обстоятельство всех расположило к московскому князю, и он отпущен был из Орды «со многою честию и с пожалованием»; кроме того, ему выдали сына Михайлова Ивана, которого Димитрий Иванович привез в Москву и держал на митрополичьем дворе, пока его не выкупили за ту сумму, какую будто бы дал за него в Орде сам Димитрий, а именно 10 000 рублей[252]. Таким образом, по выражению летописи, Димитрий Иванович «супостаты свои победив посрами». Но еще не совсем посрамлены были супостаты: в Бежецком Верху и других городах сидели наместники главного супостата, князя Тверского. По прибытии из Орды Димитрий Иванович послал рать на Бежецкий Верх, где наместник Михаила Никифор Лыч был убит москвичами; потом начался грабеж по тверским волостям. Может быть, война с Тверью и затянулась бы, но Димитрий отвлекся в другую сторону[253]. Мы видели, что при втором нашествии Ольгерда на Москву рязанская рать приходила на помощь Владимиру Андреевичу. Неизвестно, что произошло после того между московским и рязанским князьями; но 14 декабря 1371 г. Димитрий Иванович послал под началом воеводы, князя Димитрия Михайловича Волынского, рать на Олега Рязанского. При Скорнищеве произошел бой, в котором хвастливые рязанцы были разбиты наголову, и сам Олег едва сумел спастись бегством. На рязанском столе посажен был Владимир, князь Пронский, которого, впрочем, вскоре Олег привел в повиновение[254].