Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

С 1428 г., когда татары нападали на Галицкую область (взяли Кострому, Плес и Лух), до 1437 г. включительно ордынцы не беспокоили московских владений. Но в 1438 г. великий князь сам бестактно поступил с изгнанным из Орды ханом и тем навлек на себя много бедствий. Осенью упомянутого года хан Улу-Махмет, изгнанный из Орды братом своим Кичи-Махметом, пришел к русской границе и засел в г. Белёве. Василий Васильевич послал на него свои полки под началом Юрьевичей, Шемяки и Красного. По пути к Белёву ратные люди вели себя как разбойники: грабили своих же, мучили людей, добиваясь от них пожитков, убивали скот и отправляли домой «и неподобная и скверная деяху». Улу-Махмет при сравнительной малочисленности у него людей не осмелился выступить против многочисленной московской рати; он отдавался на волю русских князей, но те не приняли его предложения и на следующий день пошли к городу, около которого и произошел бой. Татары не выдержали боя и обратились в бегство; русские преследовали их до самого города, а двое удальцов, князь Петр Кузминский и какой-то Семен Волынец, увлеклись даже за татарами до половины города, но за это удальство поплатились головами. На другой день боя хан выслал к русским князьям зятя и с ним несколько татарских князей, чрез которых предлагал сына своего Мамутека, а князья — своих детей в заложники, и притом с обещанием, что в случае занятия им ханского престола он будет оберегать Русскую землю и, пока жив, не будет присылать на Русь ни за выходом, ни за чем-либо иным. Василий Иванович Собакин и Андрей Федорович Голтяев, высланные для переговоров, не согласились и на эти предложения; тогда татарские князья сказали русским воеводам: «Если не хотите этого, то посмотрите назад!» Те обернулись и увидели москвичей в беспорядочном бегстве. Дело в том, что литовский князь послал на помощь русским мценского воеводу Григория Протасьева, который, предавшись Улу-Махмету, советовал русским пока не вступать в бой с ханом, обещая быть с ними заодно, а сам между тем послал сказать Улу-Махмету, чтобы он напал на русские полки. Татары разбили русских и обратили в бегство: много пало людей, пали, между прочим: князь Федор Тарусский, князь Андрей Стародубский, Иван Кузминский и др. Этот бой происходил 5 декабря[358].

Несмотря на победу, одержанную исключительно благодаря измене Протасьева, Махмет, конечно, не мог считать себя в безопасности на русской границе, а потому через Мордовскую землю ушел к берегам Волги и остановился у Нижнего Новгорода. Отсюда-то, в 1439 г., он устремился на Москву. Великий князь не успел собрать полков, а потому ушел за Волгу, оставив в Москве князя Юрия Патрикеевича. 3 июля Махмет подошел к Москве, стоял здесь десять дней, пожег посад, но города не смог взять. Наделав под Москвой много зла, он пошел домой и по пути сжег Коломну[359].

Теперь, пока Шемяка не предпринимал ничего против Москвы, а татары ушли восвояси, великий князь опять обратился к Новгороду. Мы видели, что в 1435 г. Василий Васильевич заключил с Новгородом договор, по которому отступался от захваченных его предшественниками новгородских волостей, а новгородцы отказывались от княжчин. Но великий князь был уступчив, кажется, потому, что, находясь в распре с Юрьевичами, не мог направить свои силы исключительно в одну сторону. Что уступчивым его заставила быть нужда, видно из того, что, когда опасность, угрожавшая со стороны Юрьевичей, миновала, он не думал исполнить договор. Несмотря на это, до ссоры, однако, дело не дошло. В 1437 г. великий князь посылал даже в Новгород князя Юрия Патрикеевича, и новгородцы не оказали ему никакого противодействия[360]. Года четыре спустя (в 1441 г., зимой) без всякой видимой причины Василий Васильевич «възверже нелюбовь на Великий Новгород»: прислал к новгородцам складную грамоту и двинулся с ратью на Новгородскую землю. Из Торжка он послал поднимать и псковичей на Новгород. Псковичи не противоречили: сложили к Новгороду крестное целование и начали опустошать Новгородскую землю от литовского рубежа до немецкого на 300 верст в длину и на 50 в ширину «и пакости сотворила не мало», по выражению новгородского летописца. В этом походе участвовали и тверские рати под началом двух воевод, Александра Романовича и Карпа Федоровича. Новгородцы в свою очередь вместе с заволочанами опустошали земли великого князя. Но не под силу было новгородцам бороться с сильным московским князем: под г. Демон, где стоял Василий Васильевич, они послали послов — владыку Евфимия, посадников и бояр — и купили мир за 8000 рублей с обязательством давать оброки и пошлины по старине. Великий князь заключал договор как от себя, так и от псковичей. Новгородцы твердо держали мир и не поддавались искушениям. Так, в 1445 г. Казимир склонял их отложиться от великого князя на его сторону, но те не согласились[361].