Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Иван Димитриевич Всеволожский, благодаря которому дело Василия было выиграно в Орде, надеялся (как и сам Василий обещал это, будучи, кажется, еще в Орде), что за оказанные им услуги он породнится с великим князем: «О сем слово бысь с великим князем». Князья часто роднились посредством браков со своими боярами, так что нет ничего удивительного в том, что Всеволожский мечтал о родственных связях с великокняжеским семейством. Но мать великого князя Софья Витовтовна, а может быть, и сам Василий не желали этого брака: их выбор падал на дочь Ярослава Владимировича, внучку Владимира Андреевича Храброго и Марии Голтяевой. Василий в 1432 г. обручился с Ярославной, а в следующем, 1433 г. 8 февраля сыграна была свадьба. Оскорбленный Всеволожский в том же году ушел к дяде Василия, Константину Димитриевичу, в Углич, оттуда — в Тверь, а из Твери — в Галич к Юрию Димитриевичу, которого начал подговаривать к войне с Василием. К этому присоединилась еще известная история с сыном Юрия Василием Косым, с которого на брачном торжестве великого князя Софья Витовтовна сорвала драгоценный пояс, некогда принадлежавший великокняжескому семейству и нечистыми путями перешедший в семью Юрия Димитриевича. Василий Косой с братом Димитрием Шемякой бежали из Москвы в Галич, ограбив по пути Ярославль. Юрий уже готов был к походу, когда его дети прибыли из Москвы. Великий князь узнал о намерениях дяди от своего ростовского наместника Петра Константиновича, только когда Юрий с детьми и боярином Всеволожским был уже в Переяславле. При таких неожиданных обстоятельствах Василий Васильевич, естественно, не успел приготовиться к отпору врага, а потому послал к Юрию послов с предложением мира. Юрий, находившийся тогда у Троицкого монастыря, не принял предложения, главным образом, благодаря Всеволожскому, который «не дал о миру ни слова молвити», вследствие чего «бысь межи обоих бояр [т. е. Васильевых и Юриевых] брань велика и слова неподобный», так что послы Василия возвратились в Москву «бездельнии», т. е. ничего не достигнув[352]. Собрав, сколько можно, ратных людей и московских жителей, Василий выступил навстречу дяде. В апреле 1433 г. дядя и племянник сошлись на берегу Клязьмы в 20 верстах от Москвы. Нестройные полки Василия не выдержали боя, а от простых москвичей никакой помощи не было, «мнози бо от них пияни бяху, а и з собою мед везяху, чтоб пити еще». Прибежав в Москву, Василий захватил с собою мать и жену и поспешно уехал в Тверь, а оттуда в Кострому. Юрий послал детей искать великого князя, и те сообщили отцу, где он находится. Тогда новый великий князь Московский вместе со своими детьми сам пошел к Костроме и захватил там племянника. Василий Васильевич с плачем бил челом дяде, который, по представлению любимца своего, боярина Семена Морозова, не обращая внимания на сильный ропот Всеволожского и других бояр, дал племяннику в удел Коломну, куда после прощального пира, богато одарив, и отпустил его со всеми его боярами. Василий, прибыв в Коломну, начал созывать к себе московских людей. Князья, бояре, воеводы, дворяне и слуги «от мала и до велика» начали отходить от Юрия к его племяннику, «понеже не любо им бысь всем на любовника княже — Юрьева, на Семена Морозова». Дети Юрия, Василий Косой и Димитрий Шемяка, видя, что от их отца все уходят, и считая виновником такого оборота дел боярина Морозова, не постеснялись убить последнего в самом великокняжеском дворце и бежали в Кострому. Юрий же, видя непрочность своего положения в Москве, приглашал Василия на великокняжеский стол, говоря, что сам уйдет в Звенигород. Придя в Москву, Василий заключил мир с дядей. По мирному договору Юрий обязывался за себя и за своего младшего сына, Димитрия Красного, не принимать к себе и не дружить с двумя старшими сыновьями, не помогать им, возвратить Василию не только великое княжество во всей целости, но и г. Дмитров с ханскими на него ярлыками, вместо которого получал Бежецкий Верх, — а также возвратить все награбленное и всех пленных, что было награблено и взято в плен во время последних усобиц. На стороне Василия в этом договоре стояли Константин Димитриевич, Иван и Михаил Андреевичи Можайские и Василий Ярославич Боровский. После этого Юрий ушел в Звенигород, а оттуда — в Галич. Иван Всеволожский, по некоторым известиям, был схвачен по приказанию Василия Васильевича и казнен, а села его взяты в великокняжескую казну[353]. Василию Васильевичу теперь можно было направить силы в одну сторону, на Юрьевичей, так как с другими князьями, Иваном и Михаилом Андреевичами Можайскими и Василием Ярославичем Боровским, он находился в мире. Не теряя времени, великий князь в том же 1433 г. послал воеводу своего князя Юрия Патрикеевича и двор свой к Костроме на детей Юрия, которые засели там с вятчанами и галичанами. Бой произошел на берегах р. Куси; войска великого князя были побиты, а воевода взят в плен. Здесь оказалось, что Юрий Димитриевич нарушил договор, так как в этой битве участвовали и его полки. Василий Васильевич, желая наказать дядю за вероломство, с сильной ратью подступил к Галичу и сжег его, а людей увел с собой. Юрий бежал на Белоозеро, а после ухода Василия опять прибыл в Галич, куда звал и детей своих с вятичами, готовясь идти на племянника. Весной 1434 г. (в Лазареву субботу) враги встретились в Ростовской области. Войска Василия опять были разбиты; сам он бежал в Новгород, куда прибыл, по некоторым летописным известиям, 1 апреля и принят был с подобающею честью, а помогавший ему князь Иван Андреевич Можайский вместе с матерью бежал к тверскому князю, за которым была сестра его Анастасия. Из Новгорода Василий Васильевич посылал своего боярина Андрея Федоровича Голтяева в Тверь к князю Ивану Можайскому, прося не отступать от него. «Господин государь, — уклончиво отвечал Иван Андреевич, — где ни буду, а везде есми твой человек; но чтоб и ныне вотчины не потеряти, да матка бы не скиталася по чужей отчине, а всегда есми твой». Но князь Можайский хорошо видел, на какой стороне перевес, и, соблюдая личные интересы, ушел к Троицкому монастырю и пристал здесь к Юрию Димитриевичу. Отсюда союзники пошли к Москве. В среду на Светлой неделе (31 марта; Пасха была 28 марта) Юрий, без труда заняв Москву, овладел великокняжеской казной, пленил великих княгинь и отправил их в Звенигород. Между тем Василий Васильевич из Великого Новгорода ушел чрез Мологу и Кострому в Новгород Нижний (по другим известиям — в Тверь), Юрий Димитриевич послал на него в Нижний Новгород детей своих, двух Димитриев, и великий князь, не видя возможности устоять против братьев, хотел уже бежать в Орду, но тут его остановило неожиданное обстоятельство. Будучи уже на пути к Нижнему, во Владимире, Шемяка и Красный получили известие о внезапной кончине отца. Старший брат их, Василий Косой, извещая о смерти отца, извещал их и о своем здоровье, и о занятии им великокняжеского стола. «Если Бог не восхотел, чтобы княжил отец наш, то тебя мы и сами не хотим», — отвечали братья и пригласили из Нижнего Новгорода Василия Васильевича на великокняжеский стол. Князья, примирившись, все трое пошли к Москве; Василий Косой, покняжив один месяц, бежал чрез Ржеву в Новгород, а оттуда — в Кострому, разграбив по пути Бежецкий Верх и Заволочье. Таким образом, Василий Васильевич опять занял великокняжеский стол, дав Шемяке удел своего умершего дяди Константина Димитриевича, Углич и Ржеву, а брату его — Бежецкий Верх; но по-прежнему удержал за собой Дмитров и удел Косого, Звенигород; кроме того, Шемяка обязался не вступать в Вятку. Но старший Юрьевич не хотел уступать Василию: в следующем, 1435 г. он двинулся из Костромы на великого князя с большими силами; 6 января противники встретились между Ростовом и Ярославлем у Косьмы и Дамиана, на р. Которосли. В жестокой битве Косой был разбит и бежал в Кашин, откуда, собравшись с силами, пошел на заставу (гарнизон) великого князя к Вологде, где пленил Васильевых воевод, Федора Михайловича Челядню, Андрея Федоровича Голтяева и др., а также многих «дворян великого князя». Придя от Вологды в Кострому, он призвал к себе вятичей, очевидно намереваясь опять идти на великого князя или ожидая нападения со стороны последнего. Великий князь действительно пошел к Костроме и остановился в углу, образуемом левым берегом Волги и правым р. Костромы, которая, таким образом, разделяла врагов и не допускала их до битвы. Они заключили мир, по которому великий князь дал Василию Юрьевичу Дмитров; Косой признал Василия Васильевича старшим братом, обязался не брать великого княжения, хотя бы его давали ему татары, вернуть великокняжескую казну, взятую им при выезде из Москвы, и казну Константина Димитриевича; наконец, не принимать к себе тех гостей-суконников, которые поднимали крамолу на великого князя и мать его и ушли во время их распрей из Москвы в Тверь[354].