Великие любовницы

Дворцовый этикет, совсем уж к концу царствования Людовика XIV обросший всевозможными инструкциями, стал механизмом, часами, которые «тикали» по раз заведенному порядку, по инерции уже к ужасу и тягости последующих королей. Но никто из них не осмелился ни его нарушить, ни его упростить. Мария Антуанетта раз заболела простудой только потому, что никак до нее не «добралась» ночная рубашка. Только она захочет ее надеть, в спальню входит дама по рангу выше той, которая подает ей рубашку, и она передается этой даме. Но вот рубашка уже «подошла» к кровати, входит дама еще выше рангом той, которая уже готова подать рубашку, и вместо плеч королевы она попадает в руки выше стоящей рангом даме. А сама Мария Антуанетта при своей мании величия даже несколько усложнила дворцовый этикет. Вы послушайте только, дорогой читатель, как ее придворная дама будет ей официально представлена. Во-первых, этой даме надо сшить безумно дорогое платье, на которое пойдет двадцать три локтя[29] материи, надеть свои лучшие драгоценности, сделать у искусного мастера прическу и подыскать себе фрейлину, которая могла бы ее достойно представить королеве. Затем дама назубок вызубрит полный церемониал представления. Итак, легко, левой ногой откинуть шлейф, не дай бог запнуться о него и упасть и не дай бог, чтобы кто-то о него запутался и чуть не упал, как это случилось во время отстранения Жозефины, жены Наполеона, от власти, и сделать при приближении к королеве три реверанса. Один — на пороге комнаты — не очень глубокий, другой — посередине комнаты — глубокий, третий в двух шагах от королевы — глубочайший. Затем ей надо легко и грациозно стянуть с себя правую перчатку, нагнуться и поцеловать край платья королевы. Королева, конечно, милостиво улыбнется, так обычно бывает (не улыбалась и не умела разговаривать с дамами только одна королева — вторая жена Наполеона Бонапарта Мария-Луиза), и задаст какой-нибудь вопрос: ну например, как здоровье детей. Но сесть королева даму не пригласит. Сесть могут только те, кто имеет «право табурета». О, это уже большая честь, и дамы в Версале наперебой будут бороться между собой за получение «права табурета». Получила «право табурета», вот теперь можешь сидеть в присутствии королевы. А так стой, иногда на балах даже и весь вечер.

Вообще же, дорогой читатель, век такой «стоячий» был. Сидели мало. А все из-за проявления излишнего почтения к монархам. Чтица или чтец, в обязанность которых входило чтение монархам книг, не имели права делать это сидя. Стой иногда и по четыре-пять часов. Рекорд был сделан у Елизаветы I Английской, когда чтец вынужден был шесть часов подряд простоять на ногах, читая королеве душещипательный роман. А вот наша царица Анна Иоанновна, добросердечная государыня, видя, что ее чтица Чернышева, бывшая любовница Петра I, изнывает от натруженных и больных ног, милостиво разрешила: «А ты облокотись о стол, девки пусть тебя юбками загородят, и я не буду видеть, в какой ты позиции».

Обмахнуться веером в присутствии королевы — о боже, какое страшное нарушение этикета! Ни за что! Сиди и не потей, даже в жару. Потеть не полагается. Веер разрешается открыть только тогда, когда королева пожелает что-либо рассмотреть из ваших драгоценностей. Тогда надо снять браслет или там колье и, положив на веере сей предмет, с улыбкой преподнести королеве для рассмотра. С придворной дамой Оберкерх случился однажды такой казус. У нее тончайший веер из слоновой кости вдруг лопнул в самый неподходящий момент, когда она подавала на нем Марии Антуанетте свой тяжелейший браслет. Подумать только, браслет упал на пол перед ногами королевы. Все придворные дамы застыли в диком ужасе от такого афронта. А Генриетта Оберкерх, написавшая потом интересные воспоминания, не растерялась. Она подняла браслет с портретом своей подруги, русской княжны, жены будущего русского царя Павла, сына Екатерины II, Марии, и сказала: «О, ваше величество, это не я, это русская княжна позволила себе такое нарушение этикета». Генриетту не изгнали со двора, все по достоинству оценили ее юмор и находчивость. А когда его нет, этого юмора и находчивости, тогда тебя ждет суровое наказание. И воспитанный в таком духе французского двора, французский посланник спросил секретаря испанского короля Филиппа II, как ему предстать перед монархом: стоя на коленях, пятясь задом или поцеловав руку? Тот кинулся спросить об этом самого Филиппа II. Тот ответил: «Достаточно, если посланник просто снимет шляпу»^[30].