Великие любовницы

Нарушить дворцовый этикет было невозможно. Это означало бы произвести революцию во дворцовой жизни. Нарушить его посмела одна только королева, австрийская Сисси, жена Франца-Иосифа. Но это вообще была очень своенравная и непокорная королева. И когда дворцовый этикет предписывал королевам ежедневно менять обувь, она воспротивилась, заявив: «А я люблю ходить в разношенных туфлях». И носила их месяцами, делая из фрейлин своих врагов, неплохо до этого наживающихся на «новой обуви королев». Нарушая этикет, эта самая Сисси, назло своей свекрови Софье, будет без свиты, в одиночестве скакать на коне, делая длинные прогулки, или запросто ходить по магазинам, разговаривать там с покупателями и продавцами и узнавать городские венские новости. Но это, конечно, исключение.

Людовик XVI от рождения был близорук. Зрение его очень ухудшилось, поскольку ему не давали носить очки: это было бы нарушением этикета. Королям не позволено было быть в очках.

Две придворные дамы навсегда могли стать заклятыми врагами, если одна из них нарушила этикет и первой вышла из кареты, что ей делать не полагалось, ибо существовал строгий порядок, какая из дам выше рангом имеет право первой выйти из кареты или войти в дверь.

Вольтер, который, как известно, был в большом почете у Людовика XV, пожаловался королю, что шевалье де Роан, избивший его при помощи своих лакеев, упорно не желает принимать «удовлетворение», то есть, попросту говоря, вызов на дуэль. Король, который очень ценил Вольтера, ему ответил: «Это потому, дорогой мэтр, что вы не дворянин».

Если бы случилось наоборот, например, Вольтер бы надавал оплеух шевалье де Роан, то тот молча бы их проглотил. Потому что сатисфакции, как говорится, у недворянина не имеет права требовать. Так и ходи неотомщенный с побитой мордой.

Господин этикет стал королем Версальского дворца, и от его деспотизма и тирании страдали даже сами короли, но нарушить или упразднить?! Да что вы, это бы означало посягнуть на святое святых — власть абсолютизма.

Но пора нам возвратиться, дорогой читатель, к нашему Генриху VIII, который новоиспеченным мужем и без особой помпезности охотно посещает альков своей супруги Катерины Арагонской. И пошли, конечно, беременности, но не дети. И за что им несчастье такое? В 1511 году родился сын — тут же умер, в 1513 году — выкидыш, в 1515 году сын — умер. В 1518 году дочь — выкидыш. И еще несколько раз подряд выкидыши. И только одна дочь, родившаяся в 1516 году, останется в живых. Ею будет Мария Тюдор, «кровавая Мэри», сжигающая на кострах еретиков — протестантов и верная католической религии своей матери. Генрих VIII не мог быть Доволен родами жены. Ему непременно нужен был сын, тем более что он прекрасно знал, что способен зачать наследника. Его любовница Бетси Блаунт родила ему сына. Генрих VIII произвел его в звание герцога Ричмонда и объявил первым пэром Англии. Катерина Арагонская восприняла это как пощечину для себя, особенно когда в 1525 году король вообще прекратил с ней всякие сексуальные сношения, убедившись, что из его сношений с женой получаются одни выкидыши. Он поместил Катерину вместе с дочерью в отдельном замке и окончательно от нее отделился. Сиди теперь, голубушка, — молись, рубашки мне шей, а в этом деле она была большая мастерица, и Генрих VIII всегда носил рубашки, сшитые Катериной. Тем более он не пожелал ее больше видеть в своей спальне, что внешне от бесконечных беременностей, не увенчивающихся родами, Катерина подурнела и потолстела: талия широкая, а лицо желтое, как пергамен. Эстет Генрих VIII не переносил непривлекательных женщин у себя на дворе, тем паче в своей постели. Словом, тяжелые, безрадостные дни выпали на долю Катерины Арагонской. Мать ее Изабелла и отец Фердинанд получают от дочери грустные письма, с размазанными от слез буквами. Но такова уж участь покинутых королев: или в монастырь иди, или молча прозябай в своем замке, заливаясь слезами и молитвами. Но даже в слезах и молитвах не дали спокойно пожить Катерине. Генриху VIII приспичило с ней развод взять, а брак объявить недействительным, поскольку он уже умирает от любви к другой женщине и ее готов сделать королевой. Посланцы пришли к Катерине Арагонской подобру, по-хорошему, с конкретным предложением: добровольно отречься от брака с Генрихом VIII, а то хуже будет. «Извольте признать, ваше величество, что ваш брак был недействителен, и вам тогда, как инвалиду военному, дадут хорошую пенсию, какое-то там почетное звание герцогини присвоят, особняк подарят, и живите себе спокойно, сколько душа и господь бог пожелают. Ну естественно, звание королевы у вас отберут. Королевой вы уже быть не можете». Катерина ни в какую. Как это брак признать недействительным? А что тогда с Марией будет? Ведь она тогда станет внебрачным ребенком и никогда, как своих ушей, не видать ей английского трона? И она заявляет: «Хоть жгите меня, хоть тысячу раз убейте, я от своего звания королевы, законной жены Генриха VIII, не откажусь никогда».

Рассвирепел Генрих VIII от такой неуступчивости жены.