Великие мусульманские империи. История исламских государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки

В последних западных кампаниях Надира больше не было успехов, сравнимых по значимости с предыдущими. Хуже того, с возрастом его характер изменился не в лучшую сторону, и ему стал свойствен самодовольный деспотизм. Расследование неудачного покушения на его жизнь в 1741 году навлекло подозрения, даже в то время не являвшиеся бесспорными, на его сына, которого звали Реза Кули. По решению отца, о котором тот впоследствии горько сожалел, юноша был ослеплен. Тем самым Реза Кули был исключен из числа возможных претендентов на трон. С неутомимой энергией, невзирая на ухудшение состояния здоровья, Надир продолжил организацию военных экспедиций — одну за другой. В затяжной кампании против упрямо не желавших покориться горцев Дагестана Надир понес большие потери и едва не поссорился с русскими, которым не нравилось проникновение иранцев на Северный Кавказ. Его любимый проект согласия с османами ни к чему не привел, поскольку суннитские религиозные власти в Константинополе упорно не желали признавать шиизм двунадесятников пятой ортодоксальной школой. Враждебное противостояние возобновилось, и, хотя ситуация складывалась благоприятно для Ирана, Надир в 1746 году заключил мир с Блистательной Портой на прежней основе возврата к границам 1639 года. Города и провинции Багдад и Мосул остались османскими, а Грузия, Ширван и город и провинция Эривань — иранскими.

В своем неукротимом честолюбии Надир воображал не только территориальную империю, но также господство над прилегающими морями. По его настоянию была сделана энергичная, но в высшей степени дорогостоящая попытка создать иранский военно-морской флот в Персидском заливе и на Каспийском море. Не сумев в 1735 году захватить Басру, иранский флот смог в 1736 году вернуть контроль над островами Бахрейна, которые прежде находились под верховной властью Сефевидов. Воспользовавшись гражданскими беспорядками в Омане, тогда важном морском государстве с владениями в Восточной Африке, включая Занзибар, Надир отправил туда иранские силы, которые продержались в стране с 1737 до 1744 года, после чего были изгнаны местным арабским лидером Ахмадом ибн Саидом, основателем правящей династии Маската. Проблемы в других регионах в последние годы отвлекли внимание Надира от залива, и без его твердой направляющей руки кампании Ирана на море прекратились.

Налоговый гнет и большие потери, ставшие результатом вылазок Надира за пределы границы Сефевидов, вызвали большое недовольство иранских и шиитских элементов населения, и в последние годы его жизни участились восстания. В то же время сам Надир стал более подозрительным, ненасытным и кровожадным. 19 июня 1747 года, находясь в лагере в Хорасане, он был убит военными, которые опасались за свою жизнь.

Надира сравнивают с Тимуром, Наполеоном и его молодым современником Фридрихом Великим Прусским. Он определенно был великим завоевателем — последней выдающейся личностью такого рода на Востоке. Как военный организатор и полководец он на голову превосходил своих соперников. Он не был безрассудным авантюристом, тщательно планировал военные кампании и методично обучал войска. И в войне, и в дипломатии он демонстрировал понимание пределов своей военной мощи. Однако во внутренних делах государства был не столь компетентен. Вся административная система держалась на нем. Надир лично назначал чиновников, даже низких рангов, и создал целую сеть шпионов, чтобы следить за ними. Общее благо его в целом не слишком интересовало. Народ страдал от обнищания, а он лишь наполнял казну, в которой хранились невиданные сокровища. Предпринимались некоторые шаги для продвижения торговли и развития промышленности. Учитывая царскую монополию на торговлю шелком, Надир был заинтересован в том, чтобы она шла бесперебойно. Поэтому иранские власти старались помогать европейским купцам. Во время правления Надира к давно установленным связям с западными морскими державами, Англией, Голландией и Францией, добавились связи с Россией, которая на самом деле стала первым европейским государством, установившим дипломатические отношения с Ираном. При дворе шаха всегда находился русский посол, а в Раште — русский консул. Английские купцы пытались организовать транзитную торговлю через Россию в Иран, но первая схема, одобренная Петром Великим, ни к чему не привела, а вторая, имевшая место при Надире, вскоре оказалась под запретом русского правительства. В целом военная активность не оставляла времени для других интересов. Литература, искусство и наука в таких условиях не могли процветать, да и сам Надир ими не интересовался. Только архитектура пользовалась его покровительством. Мешхед и некоторые другие города (но не Исфахан) были украшены монументальными постройками. В галерее иранских монархов Надир являет собой трагическую фигуру. Но ему нельзя не отдать должное: ведь именно он спас иранское государство от распада после падения Сефевидов.