Читаем Великие Облики Учителей и понятие об Агни Йоге полностью

Великие Облики Учителей и понятие об Агни Йоге

За благословением он поехал в Троицкую лавру. И он поехал бы к Сергию, даже если и был бы избран новый митрополит. По-сыновьи любил князь этого известного на Руси подвижника, верил его мудрым советам и удивительной интуиции. (Ведь и Закон о престолонаследии от отца к сыну, положивший конец междоусобным распрям, Дмитрий доверил скрепить подписью только Сергию).

Дмитрий просил благословения на битву с вековым врагом у самого доброго и мирного человека Русской земли, у того, кто не одобрял никакого насилия.

Сергий знал, что битв без крови и жертв не бывает. Знал он и силу своего слова. Стоило ему сказать: "Нет"… И кто энает, какие повороты сделала бы история. (Ведь, как утверждают летописцы, страх перед Ордой так парализовал Европу, что, к примеру, датские моряки, в глаза не видавшие татарина, даже не выходили в открытое море).

Но он сказал: "Да!"

Этот мудрый человек не совершал необдуманных поступков и тем более не был легкомысленным человеком, веровавшим в чудо. Он был реалистом. За полвека в его лесной обители побывала, пожалуй, вся Русь. Он не только говорил с ней добрыми словами утешения и одобрения. Личным примером, всей своей жизнью он возрождал в заскорбевшей и поникшей душе народной угасшие силы. Терпеливо, год за годом, отогревал он сердца целых двух поколений своим пламенным прикосновением. И когда он увидел их под знаменами князя Московского Дмитрия, он знал, что они созрели для подвига. Он твердо верил в Победу.

Что же было краеугольным камнем учения Сергия, его правдой, его силой, его религией? ТРУД. Непрерывный, бескорыстный, во имя общего блага.

Тех, кто приходил к нему с намерением служить земле родной, честно предупреждал, одновременно одобряя: "Без трудностей подвига не бывает". А кто хотел научиться любить людей так же, как и он, легко открывал секрет: "Глазами сердца смотри". "Дерзайте!" — было любимым призывом этого великого Русича.

Еще об одной жемчужине, положенной Сергием Радонежским в сокровищницу духовной культуры и не только Руси — всего человечества, мы должны знать.

Сергиева Троицкая обитель в глазах всей Европы и Руси, порабощенной Ордой и собственными феодалами, являла собою чудо — здесь не было эксплуатации человека человеком! Здесь не только не существовало — пусть самой малой, частной собственности, — не было даже личной. Все принадлежало всем.

Принцип добровольности был основой братского сплочения. Главной обязанностью всех членов Сергиевой общины был труд — ежедневный, напряженный. Каждый работал с любовью, выбирая дело в меру своих способностей и сил.

Единственным мерилом качества работы была совесть, а качества жизни — духовность, мерилом и двигателем которой являлось сердце, отзывающееся на чужую боль.

Глава общины был ее Учителем и самым настоящим… слугой. На всю братию годами таскал он воду и колол дрова, молол муку и выпекал хлеба, выращивал капусту и готовил квас. Раскраивал общинникам одежду, себе оставляя негодные куски ткани; разделяя последний кусок хлеба, себе оставлял самую малую краюху. И при этом успевал переписывать книги, обсуждать с иконописцем сюжеты икон, лечил людей, усмирял самых строптивых князей и приводил их к Московскому князю.

Терпеливо и настойчиво, ежедневно и ежечасно учил он своих общинников дисциплине мысли, потому что главнее всех дел считал он процесс мышления, и призывал к бдительности, утверждая, что не только за поступки свои и слова несет человек ответственность, но прежде всего за свои мысли.

Троицкая обитель создавала бесстрашных высокодуховных людей, выковывала будущих творцов народного сознания. Не боясь опасностей и никакого труда, со временем они растекались по Руси, по самым диким ее местам, и повторяли подвиг своего Учителя, основывая по образцу его общины новые очаги просвещения и духовной культуры, обучая стекавшихся отовсюду людей земледелию и ремеслам. При жизни Сергия было создано около 100 таких общин-монастырей, ставших основой будущей государственности…

"Кто может сказать, что мощь его, неотступно стоящая на дозоре, не ждет срока?"

Именно эти строки[180] мне вспомнились прежде всего, когда я услышала по Всесоюзному радио впервые произнесенное в эфир великое Имя Руси[181].