Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.

Магеллан недооценил боевитость островитян и переоценил собственные силы. Не было учтено, что три испанские шлюпки, выделенные для набега, не смогут подойти близко к берегу ввиду скалистого грунта, мелководья и мелей, обнажавшихся при отливе. Это значило, что в бою в прибрежной полосе вряд ли будет польза от огневой поддержки шлюпок, где были размещены мортиры. К тому же при высадке отряда на испанцев ложились дополнительные нагрузки, так как приходилось покидать лодки далеко от берега (на расстоянии «более чем двух полетов стрелы»), а затем идти по пояс в воде. В случае отступления пространство между берегом и лодками также превращалось в дополнительное препятствие. Отряд Хумабона, разместившийся на двух-трех десятках филиппинских лодок, был готов принять участие в столкновении, но Магеллан этому воспротивился, передав радже, что испанцы обойдутся своими силами.

Отправившись на Мактан в полночь, капитан-генерал подошел туда до рассвета. На берег был выслан парламентер, предложивший Лапулапу смириться и уплатить дань, а не то европейцам придется показывать, «как разят наши копья». На это обращение было отвечено, что у островитян тоже есть копья и к тому же палицы. Правда, не хватает людей, но если испанцы подождут до утра, то к островитянам подойдут подкрепления. Предложение ждать до утра, скорее всего, было рассчитано на то, что Магеллан, услышав о мнимой малочисленности противника, поспешит высадить своих людей в темноте. На этот случай на берегу были подготовлены волчьи ямы. Но капитан-генерал, видимо, догадался, что его подбивают на необдуманные действия, а потому дождался утра, когда около 50 испанцев спрыгнули с лодок и направились к берегу.

Бой, завязавшийся немедленно, шел у кромки воды. По утверждению Пигафетты, более полутора тысяч островитян разделились на три группы, стремительно напав на европейцев. Стрельба из мушкетов и арбалетов, длившаяся полчаса, оказалась малодейственна. Пули и стрелы европейцев пробивали щиты, которыми прикрывались висайя, но теряли убойную силу и, самое большее, могли ранить. Воины Лапулапу, ободряя себя громкими криками, все время перемещались прыжками, не давали испанцам вести прицельную стрельбу. Поскольку на моряках были кирасы и каски, висайя целились главным образом в ноги противников, забрасывая их копьями, дротиками, камнями. По приказу капитан-генерала несколько моряков добрались до группы хижин, стоявших на берегу, и подожгли их, по-видимому, с целью отвлечь внимание висайя. Маневр ничего не дал, и давление на европейский отряд не ослабло.

Магеллан неоднократно отдавал приказ прекратить стрельбу, но его никто не слушал. Натолкнувшись на решительный отпор, моряки растерялись, контроль над ними был утрачен, их беспорядочная стрельба только истощала боеприпасы. Двое моряков, поджигавших хижины, были убиты. Получив ранение в ногу, капитан-генерал приказал постепенно отходить, но большинство моряков бросилось в бегство, спеша добраться до шлюпок. Беглецов прикрыла небольшая группа, человек шесть—восемь, которые продолжали сражаться рядом с Магелланом, стоя по колено в воде. Им пытались помочь воины Хумабона, тогда как моряки со шлюпок в свою очередь открыли было огонь из мортир. О точности их огня можно судить по тому, что ядрами были убиты четверо воинов Хумабона. По словам Пигафетты, Магеллан и сгрудившиеся вокруг него моряки сражались более часа. Ясно, что у тех, кто находился в шлюпках и не был ранен, имелось время поддержать капитан-генерала, и не только неумелой пальбой из мортир. Никакой помощи помимо этой пальбы не было оказано, моряки в шлюпках предпочли роль зрителей. Наверняка у Магеллана и тех, кто остался с ним, в течение часа иссякли боеприпасы, и бой они вели лишь холодным оружием. Но тогда почему Лапулапу с его полутора тысячами воинов так долго не мог справиться с горсткой европейцев? Скорее всего Пигафетта преувеличивал, и численность воинов висайя была на порядок меньше. Конечно, близ берега могли толпиться женщины и дети, ободрявшие бойцов, подносившие камни и т. д. Всех их Пигафетта, по-видимому, отнес к полутора тысячам неприятелей, у которых, по его же подсчету, погибли всего-навсего 15 человек против девяти европейцев, не считая раненых.

Небольшая группа моряков вокруг Магеллана таяла. С капитан-генерала дважды сбивали каску, затем ранили в руку, державшую шпагу. Висайя опознали руководителя экспедиции и целились только в него. От удара по ноге он упал плашмя лицом в воду, после чего оставалось лишь его добить. По словам одного из моряков, неаполитанца Никколау, капитан-генерала прикончили ударом копья в горло.[124]