Великие шпионы

После тщательного обсуждения материалов дела и долгих совещаний с его участниками я пришел к выводу, что имеет смысл продолжать игру. Поэтому я решил сам поехать в Голландию на встречу с агентами британской Секретной службы под видом капитана Шеммеля из транспортного управления штаба ОКБ. Я выяснил, что такой офицер действительно существует, и устроил так, что его послали в длительную командировку на Восток. Получив одобрение своего плана, я выехал в Дюссельдорф, где поселился в маленьком частном доме. Это была конспиративная квартира РСХА, имевшая прямую телефонную и телеграфную связь с центральным управлением в Берлине.

Тем временем Берлин должен был передать указание агенту F-479, чтобы он устроил встречу капитана Шеммеля с британскими агентами. К сожалению, я не мог лично встретиться с F-479 и обсудить детали, поэтому пришлось положиться на его ловкость. Конечно, я шел на значительный риск, но в разведывательной работе без него не обойтись.

Дальнейшую информацию мне прислали из Берлина авиапочтой, и я внимательно изучил ее. Мне нужно было освоить легенду, выучить наизусть все подробности вымышленного нами заговора, имена многих людей и отношения между ними, а также то, что мы знали об английских агентах, к которым я шел. Я также запомнил подробности о капитане Шеммеле — происхождение, образ жизни, поведение и внешность. Например, он всегда носил монокль, и мне пришлось делать это, что оказалось нетрудным, потому что правый глаз у меня близорук. Чем больше я буду знать об организации, которую представляю, тем больше будет шансов завоевать доверие англичан, хотя, разумеется, малейшая ошибка могла возбудить у них подозрения.

20 октября в шесть часов вечера наконец пришло сообщение: «Встреча назначена на 21 октября в Зютфене, в Голландии».

Меня сопровождал один из наших агентов. Он хорошо знал подоплеку дела, потому что несколько раз работал с F-479. Мы еще раз проверили свои паспорта и документы на машину (немецкие таможенники и пограничники получили указание не задавать лишних вопросов). Багажа у нас почти не было, и я старательно проверил нашу одежду и белье на предмет неподходящих меток и ярлыков. Из-за пренебрежения такими мелочами часто срывались великолепно задуманные планы.

Вечером, к большому моему удивлению, позвонил Гейдрих. Он сказал, что мне разрешено вести «переговоры» таким образом, как я считаю нужным. Мои передвижения не ограничивались. В завершение он сказал:

— Будьте очень осторожны. Будет крайне глупо, если с вами что-то случится. А если что-то пойдет не так, я предупредил все пограничные посты. По возвращении немедленно позвоните мне.

Подобная заботливость меня удивила. Однако я понял, что она вызвана не сочувствием, а практическими соображениями.

Рано утром 21 октября мы подъехали к голландской границе. День был мрачный и дождливый. Мой спутник был за рулем, а я сидел рядом, погруженный в размышления. Я не мог побороть беспокойства, тем более что не имел возможности переговорить с F-479, и чем ближе мы подъезжали к границе, тем тяжелее становилось на душе.

Формальности на немецкой стороне не заняли много времени. Голландские таможенники, однако, оказались более дотошными, осмотрели весь багаж, но в конце концов отпустили нас с миром.

Когда мы приехали в Зютфен, в условленном месте нас уже ждал большой «бьюик». Человек за рулем представился капитаном английской разведки Бестом. После краткого знакомства я сел в его машину, и мы тронулись, а мой спутник следовал позади в нашей машине.

Капитан Бест, кстати, тоже носивший монокль, прекрасно говорил по-немецки, и вскоре мы с ним были на дружеской ноге. Общая любовь к музыке — капитан отлично играл на скрипке — позволила сломать лед. Беседа оказалась настолько приятной, что я чуть не забыл, зачем, собственно, приехал. Но хотя я сохранял спокойный вид, в глубине души нервничал, ожидая, когда Бест затронет нужную мне тему. Но он не хотел делать этого, пока мы не прибыли в Арнем, где к нам должны были присоединиться его коллеги — майор Стивенс и лейтенант Коппенс. В Арнеме они сели в машину, и мы поехали дальше. Деловой разговор происходил, пока «бьюик» кружил по голландским дорогам.

Они, видимо, безоговорочно приняли меня за представителя сильной оппозиционной группы со связями в высшем командовании армии. Я сказал им, что группу возглавляет немецкий генерал, но на этом этапе переговоров я не уполномочен называть его имя. Наша цель — насильственное свержение Гитлера и установление нового режима. На этих переговорах я должен выяснить, как отнесется британское правительство к установлению диктатуры немецкой армии и захочет ли оно тайно договориться с моей группой, которая после прихода к власти немедленно займется заключением мира.