Великие шпионы

По словам Филби, Берджесс случайно зашел к нему в кабинет, как раз когда он только что прочел эту докладную. В таких обстоятельствах Филби казалось вполне естественным пожаловаться Берджессу: «Можешь представить, какую очередную чушь несет ФБР? Они говорят, что ты советский шпион!» Как заявил Филби, Берджесс воспринял это известие совершенно спокойно и весело хохотал вместе с ним. Но из посольства ушел в тот день рано. Вернувшись домой, он обнаружил, что Берджесс исчез, оставив после себя полнейший разор. Филби утверждал, что после этого ему пришло в голову, что Берджесс действительно может быть шпионом, и он немедленно доложил об исчезновении друга — и о собственной неосторожности — британскому послу.

Почему Филби поставил под угрозу свою карьеру в английской разведке — с серьезной перспективой возглавить ее, — признавшись, что предупредил Берджесса? У него не было выбора: он единственный во всем посольстве читал материалы ФБР. Он рискнул, и его объяснениям действительно поверили. Поэтому когда Берджесс и Маклин сбежали, посол в Вашингтоне стал на защиту Филби, заявляя, что любой британский джентльмен в подобных обстоятельствах точно так же поступил бы со старым однокашником. В молодости многие из чиновников сами флиртовали с коммунизмом; они понимали мотивы Филби, учитывали их и считали, что такие тонкости неотесанным американцам не понять.

Между тем ФБР и ЦРУ рвали и метали. «Уберите Филби, или мы не будем давать вам секретных материалов», — потребовал генерал Уолтер Беделл Смит, тогдашний директор ЦРУ. Поскольку американцы владели множеством секретов, например, по ядерной технике, англичане не могли пренебречь такой угрозой. В июне 1951 года Филби был отозван в Лондон и уволен.

После этого почти год он жил в бедности со второй женой и пятью детьми в доме своей матери в Кенсингтоне. Изредка старые друзья подбрасывали ему какую-нибудь временную работу. Он пытался зарабатывать, сочиняя тексты за номинальных авторов, опустился даже до того, что анонимно составлял генеалогию какой-то семьи.

Хотя американцы занимали жесткую позицию в деле Филби, многие крупные английские чиновники считали, что с ним обошлись вопиюще несправедливо, распяв на кресте маккартизма. Тем не менее руководство британской разведки с самого начала придерживалось мнения, что Филби был не просто «третьим», а что он и сам советский агент. Расследуя прошлую деятельность Филби, они обращали пристальное внимание на его связи с Советами во время войны. Былую близость с русскими руководство МИ-6 еще могло простить — ведь некоторые из его лучших оперативников некогда состояли в компартии, — но им казалось, что обстоятельства, сопровождавшие неосторожность Филби в деле Берджесса, слишком уж любопытны, чтобы просто подшить их в досье и забыть.

Пока Филби несколько лет жил в полуизгнании, МИ-6 составляла сценарий, позволявший извлечь максимальную выгоду из его дела и использовать его самого для достижения не самых благовидных целей.

Шпионаж — самое скользкое из преступных деяний: он просто требует от нарушителя закона собирать информацию, которой тот и так владеет на законном основании. Только передавая эту информацию на сторону, шпион совершает преступление и подвергает себя опасности разоблачения. Зато в его распоряжении все уловки самой таинственной профессии, и поймать его с поличным никогда не бывает легко. Подозреваемому следует дать полную свободу действий, чтобы он выдал себя, а поскольку его шаги обычно не вызывают сомнений и на первый взгляд безвредны, их зачастую невозможно классифицировать как шпионаж. Более того, когда слежка уже позволила разоблачить человека как шпиона, его надо не трогать, чтобы выявить сеть, в которую он входит. Ведь контрразведывательные службы интересуются не отдельными шпионами, а шпионскими сетями.

Расследование дела Филби не сводилось только к сбору дополнительных сведений по делу Берджесса — Маклина. Руководство британской разведслужбы считало, что необходимо вернуть Филби на работу и тогда уже следить за его действиями. Он не мог заниматься шпионажем в Англии, значит, следовало направить его туда, где Советы активно действовали и он мог бы представлять для них пользу. Почему бы не в арабский мир? Там Филби мог бы использовать отцовскую репутацию, собственные глубокие познания по Ближнему Востоку и имел бы свободу передвижения. В арабских странах господствовали нейтральные настроения, поэтому он был бы принят там в высшем обществе и мог бы легко собирать нужные сведения — если бы действительно такова была его цель. Иными словами, английская разведка решила отправить Филби на Ближний Восток в надежде, что он не только выдаст себя, но и выведет на руководителей советской разведывательной сети в арабском мире.