Великие шпионы

Он испытал облегчение от писем, привезенных Винном. Но при встречах с самим Винном все сильнее нервничал. Гревилл Винн очень сильно рисковал, приезжая в Москву, и хорошо знал это. Но Пеньковский даже в своем возбужденном состоянии беспокоился о том, принимает ли Винн все меры предосторожности, необходимые на этом этапе их отношений. Винн был весьма основательным человеком. Страхи Пеньковского, видимо, проистекали из его собственного взбудораженного состояния.

5 июля он в последний раз встретился с Винном в ресторане «Пекин». Уже было очевидно, что за обоими ведется неотступное наблюдение. Пытаясь проанализировать события этого дня, Пеньковский писал в «Записках»:

«Вплоть до его последней поездки в Москву все шло нормально, никаких вопросов не было, и посольство выдало визу без возражений. Первые дни его работы тоже прошли нормально, по за день до его отъезда Левин сказал мне, что его люди [КГБ] интересуются целью визита Винна. Я сказал ему, что кроме нашего комитета, Винн должен побывать в Совете по торговле или в Миивнешторге по вопросу организации передвижной выставки. Левин ответил, что он все это знает, но почему-то они заинтересовались Винном. Все это я узнал днем — после того, как передал Винпу вторую порцию материалов. Я договорился встретиться с ним в 21.00 того же дня для прощального ужина. Я официально работал с Винном, органам это было известно, и в таких случаях «соседи» не должны отслеживать пас. Подходя к «Пекину», я заметил слежку за Винном. Я решил уйти, не заговаривая с ним. Потом сообразил, что у пего могут быть какие-то материалы для вручения мне до его отъезда из Москвы. Я решился войти в ресторан и поужинать с Винном на виду у всех. Войдя в вестибюль, я заметил, что Винн находится в плотном «окружении» (значит, слежка то ли демонстративная, то ли безграмотная). Увидев, что свободных мест нет, я пошел к выходу, зная, что Вини последует за мной. Я хотел только узнать, есть ли у пего материалы для меня, и распрощаться до утра, сказав, что поеду его провожать. Отойдя метров на 100 1.50. я зашел в большой проходной двор с садом. Винн последовал за мной, и мы тут же заметили двоих топтунов. Обменявшись парой слов, мы расстались.

Меня ужасно возмутила такая откровенная наглость, и на следующий день, проводив Винна, я официально доложил руководству, что сотрудники КГБ не дали мне поужинать с иностранцем, который нам давно известен и пользуется уважением, отношения с которым строятся на взаимном доверии, с которым я работаю долгое время, и т. д. Я сказал, что наш гость был крайне уязвлен, почувствовав к себе такое «внимание». Мое начальство согласилось, что это безобразие, и Левин [представитель КГБ и ГКНТ] тоже был возмущен. Левин сказал, что комитет и я в качестве его представителя оказывали Винну надлежащую любезность, а «мы» [КГБ] не имеем к нему претензий…»

Примерно то же говорится и в мемуарах Винна:

«Получилось так, что я подошел к ресторану немного раньше времени и прогуливался по тротуару. Я заметил, что вокруг крутятся какие-то личности, по они вроде бы не обращали на меня внимания. Но минут через десять появился Пеньковский с портфелем в руке. Я перешел дорогу и приблизился к нему, по он поднес палец к носу, опустил голову и направился прямо к двери.

Я последовал за ним в гостиницу, где все время входили и выходили люди. Он подошел к входной двери и заглянул в ресторан, покрутился по вестибюлю и, проходя мимо меня, пробормотал что-то вроде: «Следуй за мной». Я сообразил, что что-то не так, и понял намек.

Пеньковский прошел по улице несколько сот метров и свернул в переулок между домами, за которым начинались деревянные дома. Когда я приблизился к нему, он сказал: «Грев, быстрее!» Когда я зашел во двор, он продолжал: «Давай быстренько уходи. Встретимся завтра в аэропорту, по за тобой хвост. Иди». А сам скрылся в другую сторону.

Когда я вышел на улицу, там стояли двое. Разумеется, потом на Лубянке мне показывали снимки. У них были фотокамеры».

Винн уже заказал билет на самолет, который вылетал из Москвы на следующий день. Он решил поскорее выписаться из гостиницы и ехать в аэропорт, пока КГБ не передумал и не схватил его. (При всей хваленой вездесущности советских органов они ничего не делают без многочисленных согласований, разрешений и виз, как в любой бюрократической организации.) В 5.30 утра он уже был в Шереметьево.

В аэропорту Винн поначалу не пытался обменять билет. Он просто сидел на скамье в зале ожидания, чтобы увидеть, приедет ли Пеньковский. Разумеется, он старался придать себе самый безобидный вид.

Через сорок пять минут, после того как два такси подкатили к входу в аэровокзал, Винн заметил, как частная машина подъехала к воротам и остановилась. Пеньковский быстро выбрался оттуда и прошел в здание. Сначала он прошел мимо Винна, — так у них было принято, — чтобы определить, нет ли слежки. Потом повернулся и сел рядом с ним. Он сказал Винну, что тот должен немедленно уехать.