Великие шпионы

По оценке Центрального комитета эсеров, отдельные террористические акты в сложившейся обстановке могли только способствовать нарастанию революционной волны. Поэтому было решено возобновить деятельность Боевой организации. В качестве первого и единственного задания ей в этот момент было дано поручение убить Столыпина.

Во главе Боевой организации — это было вещью само собой разумеющейся — встал Азеф. Что касается Петербурга, то Охранному отделению были известны все детали планов Боевой организации, весь ее состав, все мелочи ее внутренней жизни. Аресты могли быть произведены в любой момент, но они не входили в расчеты Герасимова. Азеф заявил, что при наличии в партии серьезных подозрений против него арест работающих под его руководством боевиков неизбежно повлечет за собой полный провал. Потеря Азефа меньше всего входила в расчеты Герасимова, и провал одного состава Боевой организации казался слишком незначительным результатом установившегося тесного союза начальника Охранного отделения с руководителем Боевой организации. Возможности, которые открывал такой союз, надлежало использовать лучшим образом.

Нащупать наиболее выгодную линию поведения было нелегко. Вначале просто пошли по линии наименьшего сопротивления: никаких арестов боевиков не производили, но все начинания их расстраивали. Делал это Азеф своими собственными силами: как главному руководителю боевиков, ему нетрудно было направлять их работу по ложному пути. Наблюдение тогда велось за поездками Столыпина к царю и в Государственную думу. По соглашению с Герасимовым Азеф так размещал наблюдателей, что в течение сравнительно долгого времени они вообще не смогли ни одного раза встретить министра. Результаты начали сказываться очень быстро: боевики нервничали, видя безрезультатность своей работы.

Видя подобные результаты саботирования работы Боевой организации, Азеф представил Герасимову план, которому нельзя отказать ни в смелости, ни в оригинальности: он предложил возвести дело саботажа работы Боевой организации в систему и таким путем привести и боевиков, и Центральный комитет к выводу о невозможности успешного ведения центрального террора. Боевую организацию следовало заставить работать, как машину на холостом ходу: с максимальным напряжением сил и нервов ее человеческого состава, но без каких бы то ни было практических результатов. У боевиков должно было поддерживаться ощущение, что они делают все, что только в силах человеческих, но в каждой их новой попытке они должны были наталкиваться на якобы непроницаемую стену принятых полицией мер предосторожности, преодоление которых не под силу Боевой организации. Все это должно было убедить боевиков и Центральный комитет в правильности того вывода, к которому Азеф их старался подвести — прежними методами вести дело центрального террора невозможно и надо, по крайней мере, на время распустить Боевую организацию. Герасимову план очень понравился, и с его участием он был разработан в деталях. Получился настоящий план длительной кампании, на службу которой должны были быть поставлены весь боевой опыт и внутрипартийный авторитет Азефа, с одной стороны, и весь аппарат Охранного отделения — с другой.

Этот план был представлен на утверждение Столыпину, фиктивной подготовкой покушения на которого Азеф должен был заняться. Вначале Столыпин несколько колебался, подробно расспрашивая о деталях. Он, видимо, боялся «маленьких неисправностей механизма», платить за которые пришлось бы ему: как-никак, а ведь именно за ним велась охота, именно его голова стояла на карте в том случае, если бы в плане оказалась какая-либо погрешность. Но Герасимов смело ручался, что никакой «несчастной случайности» быть не может: такое ручательство он, в свою очередь, взял с Азефа. Последний согласился, хорошо зная строгость внутренней дисциплины, которая царила в Боевой организации: ни один член ее не рискнул бы выступить в партизанском порядке, без санкции руководителя организации. Более того, боевики выходили для наблюдения, не беря с собой оружия, которое могло только служить лишнею уликой против них при случайном аресте. Со своей стороны, Герасимов гарантировал, что будут приняты все возможные меры дополнительного полицейского контроля и боевики будут все время находиться под самым бдительным наблюдением. Таким образом, никакой реальной опасности от задуманной игры, по уверению Герасимова, Столыпину грозить не могло, результаты же обещали быть самыми положительными: Боевая организация была бы поставлена под прочный и длительный контроль. В конце концов план Азефа — Герасимова начал даже нравиться Столыпину, и он дал на него свое согласие.

Поход Боевой организации против Столыпина, который был в действительности походом Азефа — Герасимова — Столыпина против Боевой организации, был начат.