Великие завоеватели

В битве при Анкаре войска Баязида, который до этого считался непобедимым, были наголову разбиты, а сам он взят в плен, в котором и умер. По некоторым данным, Тамерлан заточил его в железную клетку и возил ее вместе с обозом. Это заточение длилось якобы до самой смерти султана. Но некоторые историки утверждают, что Тамерлан отнесся к достойному сопернику благосклонно и дал ему возможность умереть относительно свободным человеком. Если это правда, то это был один из тех редчайших случаев, когда великий завоеватель проявлял «милость к побежденным».

Одержав победу над Баязидом, армия Тамерлана осадила большой приморский город Смирну. Через две недели он был взят и разграблен, а эмир повернул назад и, опустошив по дороге в очередной раз Грузию, вернулся в Среднюю Азию.

После столь успешного похода могущество великого среднеазиатского завоевателя вынуждены были признать и те соседние страны, которые сумели избежать его вторжения. В 1404 году ему стали платить большую дань даже египетский султан и византийский император Иоанн. Весть о безоговорочной победе над Баязидом сделала имя Тамерлана популярным и в Европе. Вместе с тем европейские правители хорошо понимали, что могут столкнуться в этим воинственным чудовищем на своих территориях, и готовились к худшему развитию событий. Но великий завоеватель в очередной раз всех удивил, вернувшись, как уже говорилось, к себе на родину, в Самарканд. Тогда Франция, Англия, Испания и другие государства стали налаживать дипломатические связи с ним. Между главами государств завязалась переписка, в которой Тамерлан благодушно, с некоторым оттенком покровительства называл европейских монархов своими «сыновьями». На самом деле он явно подразумевал и подчеркивал их подчиненное положение. Английский король Генрих IV и король Франции Карл VI в самом доброжелательном тоне поздравили эмира с великой победой над Османским султанатом, а король Испании Генрих III Кастильский послал к нему своих послов во главе с доблестным рыцарем Гонсалесом де Клавихо. Он-то и оставил нам свои «Дневники» с описанием пребывания в Самарканде — столице могущественной империи Тамерлана. Они стали одним из немногих подлинных источников сведений о жизни и деятельности великого завоевателя.

«Бич своих врагов, идол своих солдат, отец своих народов», — так величали Тамерлана его историки и биографы. И в этом не было большого преувеличения. Но вместе с тем этот несомненно великий полководец оставил после себя массу чудовищных памятников. Ведь башни из черепов поверженных врагов поднимались не только вокруг крупных городов, восставших против него. Тамерлану нередко приходилось усмирять и непокорные кочевые племена, и тогда всё те же страшные башни поднимались в небо на возвышенности по среди голой степи. Он твердо знал — их будет видно издалека, и они будут внушать страх и трепет всем, кто посмеет противиться его воле и сомневаться в его силе и власти. Но, несмотря на реки пролитой крови, ему так и не удалось сплотить многочисленные народы в единое целое.

Тамерлан создал могущественную империю, которая простиралась от Туркестана до Эгейского моря. К концу его правления она включала в себя Пенджаб, Персию (Иран), Закавказье, Хорезм, Мавераннахр [50] и многие другие земли. Теперь его империя по размерам могла соперничать с Чингисхановой. Его дворцы в Самарканде были полны сокровищ. Можно было бы уже и остановиться, но… Чувствовал ли великий полководец, что еще не до конца выполнил свою «миссию», или что-то другое гнало его в чужие страны? На этот счет у историков есть разные предположения. 

«Священная война искупает все грехи»

Так что же все-таки гнало Тамерлана все дальше и дальше от родного дома и почему до самой смерти он так и не смог распрощаться с войной?

В средневековой истории имя Тамерлана стоит в одном ряду с именами Аттилы и Чингисхана. Однако своей жестокостью и властолюбием он безусловно превзошел не только их, но и всех известных завоевателей древности. А современные историки ставят его в один ряд с именами Адольфа Гитлера и Саддама Хусейна. Надо сказать, что по жестокости он конечно же явно превзошел иракского диктатора, но далеко уступает бесноватому фюреру. Вот что писал о нем его современник, арабский историк ибн-Араб-шах: «Тимур был нравом — пантера, темпераментом — лев; стоило голове возвыситься над ним — и он низвергал ее; стоило спине выйти у него из повиновения — и он унижал ее». Покоренные Тамерланом обширные территории обеспечивали его не только богатой добычей, но и воинами для дальнейшего разбоя. Его войско держало в страхе все соседние страны, и свои завоевания он осуществлял не только благодаря таланту полководца, но и мощи созданной им армии. Его прямое влияние на жизнь Центральной Азии продолжалось большую часть XIV столетия. Там повсеместно незримо витал «дух Тамерлана». Он способствовал подъему воинственности у народов: они должны были вооружаться, чтобы защитить себя от орд этого завоевателя.