Великие женщины великих мужчин

Разные биоритмы Уинстона и Клементины (он — безнадежная сова; она — неисправимый жаворонок), различные предпочтения, расположенный далеко на задворках семейного общения интимный мир (спали супруги в разных комнатах) не испортили семейного блюда. Свои силы женщина благоразумно направила на усиление социального потенциала супруга и никогда не изменяла этому принципу. Порой Клементина чувствовала себя заброшенной собственным мужем, но особенно не переживала по этому поводу; ей достаточно было признаков своего влияния в организации частной жизни. Возможно, в этом проявлялась ее мудрость. Случалось, что жена критиковала какие-то шаги мужа в качестве чиновника, но это происходило только в частной переписке. Было бы большим преувеличением полагать, будто Уинстон Черчилль как премьер-министр советовался с женой. Он мог подыгрывать в такой семейной игре, ведь и она умела с небывалой артистичностью пасовать ему мяч для стопроцентного гола. Чего только стоит ее письмо из СССР от 9 мая 1945 года, в котором женщина с явным расчетом на будущие поколения написала: «.. буду думать о тебе и пяти славных годах твоего служения нации и миру».

Первая заповедь Клементины состояла в приятии мужа таким, каким он есть, — с грудой недостатков и экстравагантностей. Не предпринимая заведомо безуспешных попыток переделать Уинстона, жена — универсальная смесь миротворца и монахини — своей позицией уравновешивала его. Черчилль никогда не оглядывался на семью, Клементина же только о ней и думала. Черчилль только тем и занимался, что делал уморительные заявления (типа того, что дочь у него красавица, потому что похожа на него), Клементина же действовала. Среди прочего открыла свой индивидуальный подход к мужу — общение посредством записок (младшая дочь Мари впоследствии опубликовала массу писем и открыток).

Преданность делу своего мужчины — вот что утверждали все героини этой главы. Клементина, пожалуй, наиболее выразительная из них, поскольку в какой-то момент получила больше возможностей. Так, согласно информации одного из биографов — Владимира Белова, когда Клементина как-то гостила на яхте некоего старого приятеля мужа, «один из присутствующих стал язвить по поводу Уинстона, и никто, даже хозяин, не встал на защиту отсутствующего Уинстона». Жена политика решительно покинула борт судна и на следующее утро уже вылетела в Лондон к мужу. Другой показательный случай произошел, когда после рождения второго ребенка Уинстон Черчилль попал в больницу с аппендицитом: молодая мама, не раздумывая, бросилась вести избирательную кампанию вместо мужа. Не говоря уже о том, что в периоды опалы (а их у Черчилля было немало) женщина всегда была щедра на поддержку и ободрение. Материнские поступки — один из неотъемлемых элементов воздействия мудрых женщин на своих мужей — Клементина совершала с избытком. Вирджиния Коулс отмечала в своей книге, что «ее отношение к нему было покровительственным, как у матери к своему не по возрасту развитому беспокойному ребенку».

Нельзя сказать, что у Клементины вовсе отсутствовали требования, — просто муж и жена всегда знали граничные возможности своего поведения. Другое дело, что, выходя замуж, Клементина осознавала (ведь Уинстон Черчилль был сыном своего отца, а значит, пожизненным борцом), что ее будущий муж, прежде всего, будет соответствовать представлениям общества об успешном политике. А раз так, то она определенно чувствовала себя защищенной собственной прозорливостью — надежность мужа была как бы предопределена, ибо являлась неотъемлемой характеристикой претендента на председательство в партии и правительстве. Тем не менее, когда через год после свадьбы у нее возникло подозрение в адюльтере, женщина учинила целое разбирательство, чем продемонстрировала: обходиться с собой таким образом она не позволит. Вероятно, уникальным проявлением позиции Клементины можно считать фразу, зафиксированную во время выступления перед студентками: «Никогда не заставляйте мужей соглашаться с вами. Вы добьетесь большего, продолжая спокойно придерживаться своих убеждений, и через какое-то время увидите, как ваш супруг незаметно придет к выводу, что вы правы». Здесь — подлинная женская мудрость: вести свою линию, несмотря ни на что, и не беспокоиться по поводу мелочей. Было бы преувеличением утверждать, что Клементина выступала неким буксиром, возводящим своего мужа по карьерной лестнице. Но она ухитрилась всячески подчеркивать великолепие его триумфального шествия, хотя оно то и дело переходило в фарс. Максимально спокойное восприятие всех тех вихрей, которые заводил вокруг себя Уинстон Черчилль, позволило ей прожить долгую и не лишенную лоска жизнь. Из ее 92 лет 57 приходилось на альянс с неугомонным политиком.