Великие женщины великих мужчин

«Но не будь рядом со мной Мерседес, не было бы никакого романа», — воскликнул однажды Габриэль Гарсиа Маркес по поводу своего нобелевского произведения «Сто лет одиночества». Если он был двигателем, то она стала той необходимой смазкой, что позволяет натруженным деталям работать бесперебойно, слаженно и системно.

В этом контексте хотелось бы рассказать еще об одной женщине из когорты «серых кардиналов» в юбках. И если слово «идеальная» вообще может быть использовано при описании жены, то Мерседес Барча Пардо оказалась именно такой для писателя Габриэля Гарсиа Маркеса. «Но не будь рядом со мной Мерседес, не было бы никакого романа», — воскликнул однажды писатель по поводу своего нобелевского произведения «Сто лет одиночества». Она не читала его рукописей, ее роль заключалась в ином — всячески поддерживать писателя. Иногда — убеждать. Когда работа над эпохальным романом только начиналась и семью преследовала бедность, Габриэль нередко приплетался на кухню к жене, хныча и жалобно прося помощи. Она предлагала мужу прокрутить мясо на мясорубке и вспоминала по ходу его удачные литературные решения. Затем с поцелуем отправляла его к печатной машинке. Критический момент настал к окончанию работы над книгой. Позже Габриэль Гарсиа Маркес вспоминал: «У меня была жена и двое маленьких сыновей. Я работал пиарменеджером и редактировал киносценарии. Но чтобы написать книгу, нужно было отказаться от работы. Я заложил машину и отдал деньги Мерседес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты, все, что необходимо для работы. Когда книга была кончена, оказалось, что мы должны мяснику 5000 песо — огромные деньги». Символично, что денег осталось на отправку почтой только половины книги. Чтобы отправить вторую половину, женщине пришлось заложить в ломбард фен и электронагреватель. Отправив вторую часть рукописи, Мерседес воскликнула: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим!» Она готова была терпеть крайнюю нужду ради того, чтобы дело ее супруга продолжалось. Это была поистине фантастическая и всеобъемлющая поддержка, ибо импульсы Мерседес передавались не только писателю, но и издателю, критикам, читателям…

В биографических книгах о Маркесе пишется, что он заметил свою будущую жену еще школьницей (иногда утверждают, будто он решил жениться на ней, когда ей было всего 9 лет). Конечно, это уже элементы некой мифологии. Но небезынтересно, что при всей своей застенчивости и вычурности в поступках, готовности устраивать пиры с друзьями, приправленные обширными возлияниями, Маркес демонстрировал максимальную серьезность по отношению к избраннице. Интенсивность их общения была совсем невысокой, но, кажется, самовнушение, перешедшее на окружающих, имело место. Со временем появились ярые апологеты их связи, и сама Мерседес через много лет признавалась, что ее тетушка, незадачливо кудахча, непременно упоминала при каждом удобном случае о будущем замужестве с Маркесом как о давно решенном деле. Биограф писателя Джеральд Мартин приходит к выводу, что хотя «для него Мерседес была не только платоническим идеалом, этакой дантовской Беатриче», но это «также был практичный стратегический выбор». В чем тут дело?

Маркес, как и большинство мужчин, разделяет любовь и секс (по меньшей мере, в своих произведениях, которые можно рассматривать как проекцию его отношения к женщинам). У него были страстные сексуальные романы, и один из них — это период помолвки. Но вместе с тем и сам Маркес, и его биографы настаивают на том, что он очень боялся потерять девушку, которую в течение десятилетия «считал своей суженой». Для девушки, которая в 22 года дала согласие стать женой вполне удачливого журналиста и писателя, Маркес определенно выглядел перспективнее большинства молодых людей из периферийной страны. Джеральд Мартин, утверждая, что латиноамериканские девушки более терпимы к любовным похождениям своих мужчин, написал в биографии Маркеса следующее: «Что удивительного в том, что двадцативосьмилетний латиноамериканец завел интрижку в Париже? Друзья ничего другого от него и не ждали. Если б Тачия родила, он, вероятно, все равно бросил бы ее. Он выбрал Мерседес, потому что это женщина из его среды, которая четко понимает, откуда он родом и чем живет». Другими словами, Маркес был как бы избирательно надежен и ответствен. Для некоторых такая ситуация может выглядеть странной и неприемлемой, но если этнопсихологический контекст отношений позволяет паре справиться с существующими противоречиями, нет смысла рассуждать о нравственных нормах. Важно другое: почему он выбрал именно Мерседес, и отчего она решилась выйти именно за Маркеса?