Великие женщины великих мужчин

Каждая из подобных женщин вышла в мир из своего неповторимого сада, где каждое дерево являет собой отдельную, определенно воздействующую личность. Но у всех есть ключевое сходство: выбирать только самых лучших мужчин. Это результат самооценки и самомнения, и развить их до необходимых пределов способна любая женщина. Уж если так поступали женщины с явными отклонениями от общепринятой нормы, то и воспитанная в стандартных условиях девушка может рассчитывать снимать сливки, а не довольствоваться остатками чьего-то пиршества.

Начать краткий обзор подобных образов можно с писательницы Вирджинии Вульф, выросшей в атмосфере лондонской интеллектуальной богемы. Знаменитые представители мира искусств регулярно появлялись в семье известного литературного критика, что, ясное дело, решающим образом повлияло на выбор будущей «наездницы слова». Девушка из такого общества уже вряд ли выйдет замуж за человека, лишенного интеллекта. Четверо детей впитывали утонченную среду со всеми ее противоречивыми особенностями, а чтение и рисование для них были столь же органичной частью жизни, как и чаепитие. Вирджиния, ее сестра, а также два старших брата (как и трое старших детей отца от первого брака с рано умершей дочерью писателя Уильяма Теккерея) с детства непринужденно общались с поэтами, романистами, живописцами. Однако воспитание девочек, тем не менее, было пуританским, направленным на традиционную роль женщины в семье и обществе.

Любопытно, что почти несовместимое сочетание раскованности и свободы для девочек с настойчивой последовательностью отца в приобщении их в ходе домашнего воспитания к семейным ценностям, возможно, дало бы фееричный результат. Если бы не события, предусмотреть которые родители были не в состоянии. А именно: потеря матери в возрасте 13 лет и совращение братьями повлияли на Вирджинию Вульф куда больше, чем уроки рисования, иностранные языки вместе с музыкой, рукоделием и домоводством. Известно, что один из братьев, будучи уже взрослым парнем, страстно ласкал шестилетнюю Вирджинию, настойчиво ощупывая все ее интимные места. Это воспоминание стало сродни крысиной отраве на протяжении всей ее дальнейшей жизни. Другой брат пошел еще дальше, часто проводя время с покорномолчаливой сестрой в ее постели: настойчивый петтинг, тайные ласки и безумные поцелуи продолжались, пока ей не исполнилось 22 года. Подавленное желание противиться братьям прорвалось в тайную ненависть к мужским притязаниям. В довершение к этому в 13 лет она едва не была изнасилована двумя подвыпившими кузенами. После проведенных с нею бесед на тему нравственности и строгого запрета вспоминать об этом случае у Вирджинии развился комплекс вины, ее с головой накрыл гнетущий сумрак депрессии. В конце концов викторианский разум переиграл пробуждающуюся чувственность, но победа обернулась для женщины поражением, — по всей ее молодости проехался тяжелый каток, асфальтируя сюрреализм ее представлений о любви.

Тяжелый, гнетущий нервный срыв после смерти матери, ставший первым в череде последующих, проявил лакмусовую бумажку ее души: она не такая, как все остальные. С тех пор периодические галлюцинации и видения, дикие головные боли и беспричинные страхи стали частыми гостями ее заболевшей души. Еще одно открытие потрясло девушку: слишком чувствительная, впечатлительная до головокружения, она вместе с тем обладает… ужасающе холодным телом. Осознание, что ее плоть не предназначена для мужских ласк, которые ей противны и вызывают болезненные, полные отвращения ассоциации, еще больше обособляет Вирджинию, отделяет ее от остального мира людей. Она разрывается между необходимостью организации социально понятного союза и его принципиальной невозможностью. Отсюда кажущиеся нелепыми эмоциональные решения типа готовности выйти замуж за мужчину с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

Немаловажным в судьбе Вирджинии является понимание социальной значимости женщины. Но наверняка желание достичь социальной свободы становилось некоей компенсаций психологических проблем, как и желание доказать свою «нормальность», выразиться в таком виде деятельности, который принимается обществом. Кроме того, необходимо было победить исполинский, вечно пугающий призрак — беспримерное одиночество. Вовсе не случайно замужество сестры Ванессы стало для Вирджинии удручающим шоком, еще большим, чем смерть брата от тифа, — она отчетливо ощущала спертое дыхание дичающей, оставленной всеми одиночки. Вирджиния то пытается завести близкое знакомство с женщинами, то флиртует с мужчинами. Она мечется в пространстве окололитературного мирка, как маленькая красивая птичка в мрачной клетке. Ей просто жизненно необходимо с кем-то общаться, и осознание этой острой тоски толкает Вирджинию на поиски альтернативы привычному браку. Творческий союз и дружба с мужчиной кажется ей вполне возможным и приемлемым решением этого сложного уравнения.