Великие женщины великих мужчин

К такой когорте женщин с их уникальным сплавом душевных черт можно отнести, скажем, Беллу Розенфельд, ставшую женой живописца Марка Шагала; Оливию Ленгдон, прошедшую по жизни с писателем Марком Твеном; Маргарет Норлунд, избравшую судьбу подруги жизни легендарного физика Нильса Бора; Мерседес Барча, переплетшую линию своей жизни с линией жизни писателя Габриэля Гарсиа Маркеса; Клементину Хозье, рискнувшую выйти замуж за тщеславного политика Уинстона Черчилля. Очень похожую жизненную задачу выполнила Елена Шиловская (Нюренберг), взявшая на себя роль ангела-храни-теля Михаила Булгакова. Важно отметить, что это роль вовсе не невзрачной помощницы, а приближенного, доверенного друга, с которым делятся сокровенным, переживают славу и падения, проходят сквозь богатство и потери. К мнению таких женщин прислушиваются в первую очередь. Женщины с разным уровнем интеллекта и образования, принадлежавшие к различным социальным слоям, они отличались тем, что виртуозно создавали резервуары для пополнения душевных сил своих знаменитых мужей. Те же создали свои шедевры далеко не без участия этих скромных спутниц. Например, об Оливии Марк Твен высказался так: «После женитьбы она редактировала все, что я писал. Более того, она редактировала не только мои произведения, но и меня самого». А чуть позже добавил в своей юмористической манере: «Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально…» Эти слова вполне отражают уровень влияния жены на своего выдающегося мужа. Оливия оставила те примеры женской мудрости, которые так часто необходимы упорным в своем деле, но уязвимым в быту мужчинам.

Когда умер их сын, именно жена (которой, конечно же, было не легче) уговорила горюющего, бесконечно подавленного мужа отправиться в путешествие в Европу, чтобы сменить обстановку и хоть немного забыть о происшедшем. А позже, когда Твен организовал собственное издательство, но, незадачливый и наивный в бизнесе, довольно быстро разорился, именно жена оказалась тем незаменимым другом, чей совет заставил писателя махнуть рукой на неудачу и в конце концов начать зарабатывать деньги совсем иным путем — публичными встречами с читателями. Здесь Марк Твен не только блистал искрометным юмором, упражнялся в интеллектуальных задачах, но и приучал массы к своим героям, создавая то, что через полтора века будет называться «паблисити».

«После женитьбы она редактировала все, что я писал. Более того, она редактировала не только мои произведения, но и меня самого. <…> Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально.» Это высказывание писателя Марка Твена о своей жене Оливии.

По правде говоря, нелегко разобраться, чем именно привлекали мужчин женщины этой непростой категории. Их несомненная отличительная черта — принадлежность к близким духовным друзьям, которым можно поведать все и в ответ услышать не понимающие вздохи, а действенные рецепты выхода из сложных ситуаций, юмор и неиссякаемый оптимизм, иногда приправленный превосходной иронией. Будучи предельно терпеливыми, они упорно высекали магические искры из столкновения энергий в пространстве. Они становились незаменимыми и при этом намеренно стояли в тени своих мужей. Какими-то, на первый взгляд, непостижимыми качествами эти женщины порой даже превосходили своих мужчин и как бы передавали им нечто важное, чем мужчины на самом деле не обладали. Принимая столь крупный дар, целеустремленные воители-мужчины поклонялись своим женщинам, как святым. Это чисто женское искусство подвластно немногим, и, как кажется, в его основе заложен конгломерат высокой нравственности, беспредельной преданности и какой-то неподвластной изучению природной мудрости. Хотя, кажется, этому можно научиться — при условии неуклонного желания. Что-то в этих женщинах было такое, что горело или жаждало запылать от одной только искры, чтобы озарить светом чей-то путь. Можно сказать: «Жажда предназначения, желание большего». То, что делает принцессу принцессой и приковывает взгляд принца.